Читать книгу Дышите глубже, так бывает! онлайн

Что в таких случаях делает настоящий бизнесмен? Правильно! Нужно урезать расходы на маникюр жены и школьные завтраки. Конечно, кэшфло по расчётному счёту фирмы сразу оживится. Что и было сделано. Попытка восстания супруги была подавлена горестным вздохом главы семейства, что «в наше непростое время всем нужно подтянуть ремни. Денег нет, но мы будем держаться». А Витю вообще никто не спрашивал. Он просто получил свои карманные опять в три раза меньше с назидательной фразой: «Шиковать в школе не будем. Мы такие же россияне, как и все».

Глава 2


Если не учить физику в школе, то вся твоя жизнь будет наполнена чудесами и волшебством, Гарри Поттером и Игрой Престолов.

(полезный лайфхак поколения Пепси)


Арчибальд Галушкян, по словам его папы, являлся пра-пра-правнуком армянско-подданного Абгар Ашот Санта Ахавни Бендеряна, который прожил яркую жизнь на хуторе близ Диканьки. Именно он, по словам его папы, явился прообразом пасечника Рудого Панько.

По свидетельству некоторых туманных очевидцев, Абгар Бендерян был лично знаком с Гоголем, которого в минуты совместного употребления горилки просто звал Коланом, или – поутру, опохмелившись, уважительно – Гогол-джан. Их затяжные вечерние посиделки на хуторе Абгарчика, куда Николай Васильевич ходил бабочек ловить и галушки трескать за двухлитровым бутылем горилки, в итоге оказали решающее влияние на их будущее.

Однажды по утру не протрезвевший Бендерян состриг свою гриву, оставив куцый хвостик, который он назвал оселедцем, заявился к кошевому атаману и заявил о концептуальном превосходстве горилки из «картопли» над трёхзвездочным армянским коньяком. Атаман с тезисом, что «сало и галушки – это базис нашей ментальности», спорить не стал.

Так с лёгкой руки войскового писаря он стал Галушкяном. Через год женился на племяннице атамана, с которой они произвели на божий свет много весьма хитрож… предприимчивых темноволосых горбоносых хохлят, впоследствии заполонивших всю Мало- и Великороссию.

Ну, а мрутик2 Гогол тогда просто сбежал в Петербург спасать свою печень, где удачно тиснул в местной типографии рассказы Абгарчика, бессовестно заменив его на Рудого Панько.