Читать книгу Оранжевая комната онлайн

© Е. Перминова, 2013

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2013

Сначала я над ним насмехалась:

– В век высоких технологий отправлять бумажные письма может только безнадежно отсталый от жизни человек.

Он косил на меня глазами, сжимал губы, пряча улыбку, и невозмутимо говорил: «да». По интонации не поймешь: то ли вопрос, то ли утверждение.

– Да! Да! Да! – Злилась я.

Он склонял, как прилежный ученик голову набок. Облизывал, как варенье с блюдца, изнанку почтовой марки. Смахивал со стола воображаемую пыль. Клал на стол конверт, и, растопырив пальцы, обеими руками спрессовывал дутое письмо до плоского. Потом осторожно, своим каллиграфическим почерком – буквы – равные звенья цепочки – выводил адрес. Я присутствовала при этом таинстве нелегально: подходила сзади и украдкой заглядывала через плечо. Так и думала. Опять главному режиссеру провинциального драматического театра. А этот раз в город Владимир.

– А не лучше ли ему позвонить? – Выдавала я себя.

Он нехотя обрывал недописанное слово и переводил взгляд на меня.

– Я не могу разговаривать с человеком, если не вижу его глаз.

– А через письмо ты что, глаза видишь? – Радовалась я его оплошности. – По телефону хоть голос живой, а тут…

– Я тебе уже объяснял, – обрывал он меня. – Бумажные письма, в отличие от электронных, хранят чувства, запахи, настроение и намечают отношения. А с чем можно сравнить радость, когда получаешь долгожданное письмо в конверте?

– Странный ты, какой-то, – отступила я и больше к этой теме не возвращалась.

В общем-то жаловаться мне на него было грех. Странный – это не такой, как все. Оригинал. Этим он меня и привлек.

В тот день Дом творческих союзов – единственное приличное заведение на весь шахтерский город – гудел от разноголосья, как железнодорожная платформа. Узкие двери делили толпу на пары и с жалобным стоном пропускали вперед. Афиша, приклеенная скотчем на грязное окно, извещала: сегодня состоится церемония награждения «Человек года». Лично я на это звание не претендовала. Мое присутствие было продолжением должностных обязанностей фотографа. Под стать тому был мой снисходительный взгляд и унылое настроение. Фиксировать чужую славу, не обретя своей – занятие не из приятных. Уговорила себя легко: сначала я для них, потом они для меня. Сделала непроницаемый взгляд и вошла в зал. Оглянулась, вжимаясь в вязкую богемную атмосферу. Билетерши суетились с приставными стульями. На сцене хрипели старые микрофоны. Все кресла заполнены телами разных весовых категорий. Ткнулась спиной о стену и вынула из чехла камеру.