Читать книгу Лес онлайн

Возле треснутой чашки, словно специально – вот только зачем: удивить? напугать? он называл такое «взять на понт» – стояла коробка с чайными пакетиками. Ракитский медленно, словно сжалившись над стонущим домом, подошел к чашке и увидел на дне кусок сахара. Плита была тут же – на две конфорки, рядом газовый баллон, и даже металлический чайник со свистком стоял на плите, будто бывалый специалист, скучающий без работы. Дом словно призывал к действию, совсем безобидному – просто выпить с ним чаю. Ракитский схватил пачку и поднес к лицу. На чайной коробке были нарисованы зеленые ветви и выглядывавшее из-за них солнце. Оно улыбалось и потягивалось своими маленькими, но крепкими лучами-ручками, и было очевидно довольным, чего желало и каждому, кому могла попасть в руки пачка. Поверх веток тянулась надпись: «Весна». Другой информации на коробке не было.

– Чай «Весна», – пробормотал Ракитский, откладывая упаковку. – Чай «Весна».

Не покидало странное ощущение, что он уже бывал здесь, но, сохраняя трезвый ум, Ракитский понимал: это невозможно. Он не понимал и не помнил, с какими событиями связаны такие ощущения, но знал, откуда они приходят, из каких областей прожитого выплывают: из детства, из первых лет жизни с женой, из полуголодной юности. Ощущения сменялись как цветные лампочки в гирлянде: гасло одно и включалось другое, параллельно мигало, не переставая, третье, четвертое включалось сначала в комбинации с пятым, а затем – вместе с шестым и седьмым. Чувствовать себя такой гирляндой взрослому солидному человеку было неуютно: он твердо усвоил и никогда не ставил под сомнения тот факт, что эмоции никогда не могут возникать сами по себе, они являются следствием какого-то действия, события. Но здесь, на этой странной кухне, все было не так.

Стоя на месте и уставившись взглядом в посуду, он словно путешествовал во времени: вот он мальчик, впервые возвращающийся из школы после первого учебного дня, вот он – после первого успеха на работе, а вот – после недавней ссоры с женой. Словно один человек исчезает, и на его месте появляется другой, а на месте другого – третий, но это все же – Ракитский, а кухня лишь наблюдает за всем, неподвижная, только играет им.