Читать книгу Ларик и Великий Храбр онлайн

Когда я был маленьким, я не знал, что такое сирена. Я думал, это животное. Навроде волка. И грустное. Если оно завывает так же, как я, то точно грустное.

Я бежал-бежал, пока не уткнулся во что-то твёрдое. Твёрдое оказалось частью завуча, Галины Иосифовны. У меня всегда ноги подкашиваются при встрече с ней. И что-то трясётся в животе. Наверное, эти… поджелудки. Галина Эдуардовна высокая, голова её заканчивается где-то в небе. А на голове у неё ещё башня из рыжих волос. Кажется, что она этой башней небо протыкает, как антенной. Бабушка говорит с уважением, что Галина Эдуардовна «старой закалки». Я сразу представляю нашего завуча в проруби с ледяной водой и содрогаюсь.

Меня однажды родители тоже пытались закаливать. Для здоровья. Я же самый маленький и в детском саду был, и сейчас – в классе. Папа облил меня после ванны холодной водой. Но я закричал так по-птичьи пронзительно, что у мамочки слёзы брызнули из глаз. Больше меня не поливали…

Обычно после слов про закалку бабушка декламирует стихи: «Да, были люди в наше время, не то, что нынешнее племя. Богатыри! – Тут она делает трагическую паузу и задумчиво смотрит на меня. – Не вы!»

Бабушка и Галина Эдуардовна чем-то похожи. Они обе строгие и в очках. Только у бабушки волосы короткие и светлые, как у меня.

И глаза у бабушки голубые, как у меня. А какие глаза у завуча, не знаю. Лицо её разглядеть трудно. Когда я её вижу, глаза сами собой тянутся искать что-то внизу, на чёрных лакированных туфлях с квадратными пряжками.

– Молодой человек! – сказала Галина Эдуардовна недовольно, ухватив меня за шиворот. Я обернулся. Кого она зовёт? Но, кроме нас, никого в коридоре не было.

– Куда ты мчишься, тройка удалая? – спросила она у меня. Я растерянно таращил глаза и молчал, забыв про сирену. Какая еще тройка?

– Что-слу-чи-лось? – наконец отчеканила она голосом Снежной королевы и поджала губы.

Я молча поднял палец. Пиявка держалась за него всеми зубами, плавно покачиваясь из стороны в сторону и слегка извиваясь…

Галина Эдуардовна побледнела и стала странно шлёпать губами. Рот её превратился в букву «о», как в слове «Оладьи», которое мы писали сегодня на уроке по чистописанию. Почему-то именно в этом слове у меня буква «о» получилась самая красивая. Галина Эдуардовна, наверное, тоже хотела сказать «оладьи», но из неё выходило что-то наподобие – от…от…от… Когда я увидел, что она схватилась рукой за стену и тихо ползёт по ней вниз, я закричал ещё громче. И понёсся ещё быстрее.