Читать книгу То было давно… онлайн
Игнашка взвалил на плечо мешок с поросенком и засмеялся, говоря:
– «Поросята будут»… так ведь он боров!..
Сирень и шкаф
Как прекрасно весеннее небо утром! Разбросанные в голубом эфире светлыми перьями, весело стелются облака, спускаясь к розовой дали весеннего леса, отражаясь в голубой воде разлива рек. Еще белеют в оврагах снега. В саду моем пожелтели осины, синие тени кладут ветви больших берез на обсохшую крышу сарая.
Я лежу на скамейке сада и вижу, как сидит скворец у скворечника на ветке и, подняв голову, заливается песнью. Скворец благодарит весну, небо, солнце, волю и жизнь…
Как хорошо лежать на спине и глядеть в самую высь неба! Какая красота в просторе светящемся голубого мира…
У террасы дома вольноопределяющийся Володя саблей наотмашь рубит сухие ветви кустов сирени и боярышника. А на террасе стоит и смотрит молодая девушка Муся, моя натурщица.
– Что это ты сирень всю изрубил? – говорю я Володе.
– Что ж, – отвечает тот, – она еще лучше расти будет. Надо же мне упражняться, а то…
Володя вынул портсигар с желтым шнуром, взял папиросу, постучал «элегантно» по портсигару, глядя на Мусю, и, бросив в рот, закурил.
Ко мне подходит слуга, длинноногий молодой человек, и жалуется:
– Что ж это такое? Володя всё время в сарае индюка нашего дразнит. Кричит ему «здорово, ребята», «рад стараться», а тот злится, весь ощетинился, отвечает. У него даже нос красный треснул…
– Володя, – говорю я, – он защита от врагов. Это, брат, потом будет что.
– Ничего не будет, – перебивает недовольно Ленька.
– Ну да, это оттого ты на него нападаешь, что он Мусе нравится.
– Тоже, Муся. Хороша.
– Ну а что, уже все гости встали? – спрашиваю я.
– Встали, умываются. Только Павел Петрович спит.
– Ступай, буди его, скажи – скоро блины будут, ведь Масленица сейчас.
– Володя, – уходя, говорит Ленька, – Мусю курить выучил, папиросы ваши искурят все.
– А ты запри.
– Я запер, так они достают…
Весна. Как ярко светит солнце. На фоне зеленых елей четко блестят пуховки вербы. Не хочется идти в дом. Охватывает какая-то лень. Недвижный, смотришь на сучья яблонь и солому. Синицы в кустах щебечут – тьи-тьи-тьи-тьи, – душа замирает.