Читать книгу Тринадцатый дар онлайн
Стражник присмирел.
– На колени, – приказала она, обернувшись к побледневшей девочке, а затем приказала молча стоявшей рядом женщине.
– Принеси розги, я видела – у тебя куча спиногрызов. Значит, розги у тебя есть.
– Ты наказана за прикосновение к особе благородных кровей, – сказала Гаглес, снова обратившись к девочке.
– Эй, зачем же так?..– Проблеял страж.
Гаглес бросила на него пренебрежительный взгляд.
– У вас есть смелость сочувствовать другим? Как назначеный Старейшиной, хранитель закона, стоящий над императорской стражей, я поговорю с вами отдельно. О соблюдении устава и позорящих знать выходках.
Гаглес хладнокровно дождалась женщину с розгами, не обращая внимания на толпу.
– Черни запрещено касаться знати и знати запрещено касаться черни. Нарушение закона, карается побоями. Так велел закон. Кто восстанет против наказания, назначеного законом, карается отсечением головы и утоплением сердца. Как вышестоящий, я приказываю участникам преступления, принять наказание немедленно. Руки!
Стражник неохотно протянул руки, девочка, плача – тоже. Насколько родители её не любят, что отпустили бродить по деревне во время визита высокопоставленных мужчин?
Все знают, мужчины наделённые властью и развращённые безнаказанностью быстро превращаются в животных.
– Если в преступлении замешаны люди, имеющие разный статус крови, тот, кто имеет благородную родословную, получает наказание вдвое меньшее, чем чернь, – продекларировала Гаглес, положение закона, редко соблюдавшееся, потому что знать чаще вообще освобождалась от наказания – Девушка получит десять ударов, вы – пять.
Она приступила. Девочка, получавшая наказание первой, рыдала и вскрикивала от каждого удара.
Гаглес чувствовала презрение и сочувствие одновременно. В далёком прошлом, она получала сотни наказаний, но не позволяла себе издать ни звука.
Женская судьба полна печали и боли. От рождения до смерти. Неизбежный рок слабого: жить в унижении или умереть сопротивляясь.
Но Гаглес всё ещё помнила – она жива лишь потому, что сильна. Будь она обычной женщиной, мир раздавил бы её не заметив. Она бы проиграла, восстав, потратив единственную жизнь на борьбу с ветром. И лишь потому, она мысленно просила прощения у несчастной девочки, хоть и не могла произнести эти слова вслух.