Читать книгу Загородный бал. Перевод Елены Айзенштейн онлайн
Бедный синекурист7 не разделял хорошего мнения своего слуги. Перед тем как сесть в огромное кресло, он бросил подозрительный взгляд вокруг себя, проверив неприятный запах своего комнатного платья, схватил несколько гранул табака, тщательно протер нос, расположил лопатки и пинцеты, разжег огонь, подтянул четвертую часть своих тапок, бросил назад маленький хвост, расположенный между воротником и жилетом, тот, что из домашнего платья, и снова занял перпендикулярное положение. Потом он сделал удар метлой по пеплу очага, которым свидетельствовал настойчивость своего носа. Наконец, после того как в последний раз осмотрел свой кабинет, надеясь, что ничто не могло дать места шутливым замечаниям, которыми его дочь имела привычку отвечать на его мудрое мнение, старый Вандеец сел. Входя во все это, он не хотел компрометировать отцовское достоинство. Он осторожно взял щепотку табака, два или три раза покашлял, словно собирался произнести имя; он слышал легкий шаг своей дочери; она вошла, напевая арию Барбарины8.
– Здравствуйте, отец. Что вы хотите с утра пораньше?
После этих слов, брошенных, как ритурнель9 к напеваемой мелодии, она обняла графа, не с той семейной теплотой, которая возвращала таким нежностям дочернее чувство, но с беззаботной легкостью повелительницы, всегда уверенной в удовольствии, которое она создает.
– Мое милое дитя, – серьезно сказал мосье де Фонтень, – я пригласил тебя, чтобы серьезно поговорить с тобой о твоем будущем. Это необходимость, когда ты, в данный момент, выбираешь мужа способом, который должен вернуться к тебе прочным счастьем…
– Мой дорогой отец, – ответила Эмилия самым ласковым голосом, на какой была способна, чтобы прервать его, – мне кажется, что перемирие, заключенное между нами относительно моих претендентов, еще не истекло.
– Эмилия, закончим сегодня дурачиться по такой важной теме. В течение некоторого времени усилия тех, кто тебя по-настоящему любит, мое милое дитя, объединились, чтобы обеспечить тебе подходящую партию. Было бы преступной неблагодарностью легкомысленно приветствовать знаки интереса, на которые не один я расщедриваюсь для тебя.