Читать книгу Дурдом. Роман основан на реальных событиях онлайн

– А войны? Любая война – зло и смерть, об этом знают даже дети. Поэтому мы подменяем её словами «интернациональный долг». Что это за долг такой – убивать людей, да ещё и в другой стране? И тех, кто это делает, у нас называют героями и воинами-интернационалистами, хотя они убийцы.

– Почему же убийцы? – Рита поворачивает ко мне удивлённое круглое лицо.

– По словарю. Убийца – «тот, кто совершил убийство». Почему одних убийц мы честно называем убийцами, а других героями, ведь и те, и другие лишили кого-то жизни? Только потому, что герои убивают тех, кто не угодил государству. То есть при необходимости государство переобувается в воздухе, временно снимая табу, и переименовывает преступление в подвиг. И общество это съедает, хотя от перестановки слов суть дела не меняется!

Рита со словарём не спорит, но спрашивает:

– А если это самозащита? Например, на тебя напали и ты убил нечаянно, защищая свою жизнь.

– В твоём предложении уже содержится ответ: ты сказала «убил». Раз убил, значит, убийца, без вариантов. Тут надо или крестик снять, или трусы надеть, или словарь переписывать и добавлять: «…совершил убийство, кроме лишения жизни моджахедов, душманов…» и других лиц, убийство которых не считается преступлением. Только переписывать словарь придётся частенько, – заключаю я. – Что же касается милосердия и гуманизма – это очень здорово, что мы об этом беспокоимся. Только оно должно применяться ко всем живым существам. Милосердие к своим сородичам – это просто внутривидовая солидарность. Но даже её у нас нет.

Рита заканчивает дела, снимает чайник, и мы дружно хрустим сушками, сплетничая о коллегах.

***

Утром мы сталкиваемся на лестнице с Крысой-Ларисой. Она, единственная из персонала, в своей обычной униформе – цветастом халате и домашних войлочных тапочках. Остальные стараются одеваться прилично даже в дурдоме.

Я собираюсь пройти мимо, не утруждая себя приветствием, тем более что Лариса никогда на них не отвечает.

– Здравствуйте, Юлия Борисовна, – заговаривает завхоз первой, и её двойной подбородок колышется от неожиданной радости видеть меня.