Читать книгу А был ли мальчик? онлайн

© Роман Емельянов, текст, ил., 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Зритель любит детективные фильмы. Приятно смотреть картину, заранее зная, чем она кончится.

Пятница. Утро. Вся семья в сборе. Павлику вчера исполнилось три года. Он, обложенный новыми игрушками, внимательно следит за перипетиями судьбы мультяшного Дяди Федора. Полина пользуется каждым удобным мгновением, чтобы закинуть в рот сына ложку каши. Павлик морщится, держит ухо востро, но изредка продовольственные войска прорывают плотные ряды обороны. Платон не спеша пьет кофе и наслаждается этим сладким мещанским счастьем. Он щурится от пробивающегося сквозь тополя за окном октябрьского солнца, хрустит пресным печеньем и не думает ни о чем. В такие мгновения ему хочется поставить жизнь на паузу. Это медленные минуты полного блаженного забытья, не свойственного его изощренному сознанию. Здесь его убежище. Параллельный мир, другая реальность. Закрывая за собой дверь, он оставляет за порогом все лишнее. А лишнее и есть – все. Все, кроме Павлика. В этом человеке сконцентрировались вся любовь, вся суть и вся сущность Платона. Он и не подозревал прежде, что способен испытывать подобное. Среда его обитания была всегда полна риска, скоропостижных перемещений, смены имен и даже обличий, и, прежде всего, она была сплетена из эгоизма. Это диктовало не столько и не только нутро Платона. Это были непременные условия собственной безопасности. Причем он настолько привык существовать в этой парадигме, что она вовсе его не тяготила, и, даже напротив – дарила ему ощущение занятости, осмысленности и всячески наполняла его жизнь. Никому не доверять, полагаться исключительно на собственные силы, мозги и руки, ни к кому и ни к чему не привязываться, не бросать якорь… Это все стало частью его характера, его «самости». Нельзя сказать, что вовсе не подкатывало к горлу горьким комком одиночество, но Платон давно научился реагировать на это молниеносно. Первые же признаки депрессии топились в виски, женщинах и работе – банальном пиратском наборе, если не брать в расчет работу. Банально, даже пошло, но, как ни странно, работает. Работа была для него всем, и при необходимости заменяла тоже все – друзей, жену, семью… Да и не страдал он особо без жены-то. Когда случалось задуматься или замечтаться об идеальном «пенсионном» укладе, то жены там и вовсе не было. Это никогда не были уютный камин и песня моющейся посуды, льющаяся с кухни. Платон не относился к бытовым романтикам, стремящимся к тихой радости домашнего болотца. Эти гоголевские персонажи и рады бы сидеть в продавленном кресле с рюмкой чего-то там, поглаживать брюшко и радоваться мелодии быта: «Жена. Хорошо, что есть жена…» Ну, есть. Ну, жена. И что? Зачем? Все, что ему требовалось от женщин, Платон привык получать и без совершения утомительного и недешевого обряда бракосочетания. Более того, быть никому ничем не обязанным – в этом находилась особая прелесть. После секса Платону не хотелось даже разговаривать. И он мог себе это позволить. Все попытки партнерш завести беседу пресекались коротко и твердо.