Читать книгу Россия выходит из войны. Советско-американские отношения, 1917–1918 онлайн

Сам Фрэнсис предвосхищал российские события, произошедшие в период с 12 по 18 марта 1917 года, и воспринимал их как переход страны в область демократического либерализма и конституционализма. Посол был не только глубоко тронут подлинным идеализмом Февральской революции, но и, казалось, ожидал от этой удивительной череды событий открытия совершенно новых перспектив для российско-американских отношений. Впервые с тех пор, как первый американский посланник Джон Куинси Адамс ступил на невский берег в 1809 году, Фрэнсису предстояло иметь дело с политическим образованием, разорвавшим связи с институтом монархии и намеревающимся идти по пути демократического правления, выбранному и самими Соединенными Штатами. Для такого образования, несомненно, был крайне важен американский пример: американские достижения – это то, что нужно изучать и чему следует подражать, американская помощь – это то, чего можно желать. Было вполне разумно предположить, что в отношениях с такой страной именно американский посол, а не британский или французский мог бы больше всего предложить и сказать.

Докладывая в Вашингтон о завершении Февральской революции, Фрэнсис советовал немедленно признать Временное правительство, утверждая, что оно «желательно со всех точек зрения», и рекомендовал Соединенным Штатам сделать такое признание первыми. «Эта революция, – утверждал посол, – является практической реализацией того принципа правления, который мы отстаивали и за который ратовали. Я подразумеваю правление с согласия управляемых. Наше признание будет иметь колоссальный моральный эффект, особенно если оно будет дано первым».

Вашингтон благосклонно откликнулся на эту просьбу, в результате чего Фрэнсис опередил британского и французского послов примерно на четыре часа, что принесло ему глубокую и продолжительную удовлетворенность. Когда две недели спустя Америка вступила в войну, официальные заявления государственных деятелей в Вашингтоне точно отражали выбранную концепцию – посмотрите на русскую революцию, произошедшую недавно. В своем послании конгрессу от 2 апреля, призывающем к объявлению войны, президент заострил внимание на идеологическом противоречии между демократией и самодержавием. Он отрицал возможность какого-либо плодотворного участия в международной жизни автократических правительств и испытывал явное удовольствие от ситуации в России. «Разве не каждый американец чувствует, что к нашей надежде на будущий мир во всем мире прибавилась уверенность благодаря чудесным и воодушевляющим событиям, которые произошли за последние несколько недель в России? – продолжал Вильсон. – Россию знали те, кому лучше всего было знать, что она всегда была фактически демократична в душе во всех жизненных привычках своего мышления, всех межличностных отношениях населения на уровне естественного инстинкта и привычного отношения к жизни. Самодержавие, увенчавшее итог ее политической структуры, каким бы долгим и ужасным оно ни было, на самом деле не являлось русским по происхождению, характеру или целям. Теперь оно свергнуто, и великие и щедрые русские люди прибавлены во всем своем могуществе к силам, борющимся за свободу, мир и справедливость. Вот подходящие партнеры для всех честных людей».