Читать книгу Чухра онлайн

Два подростка, на вид десяти лет, хотя по их внешнему виду, точно, и даже приблизительно, определить возраст было очень затруднительно, устроились на корточках перед бетонной плитой. Если смотреть со спины, то они были одинаковыми. Оба тощих, в грязной одежде и оба одеты в мешковатые, серо-землистые комбинезоны, явно им не по размеру и не по росту.

У одного подростка, у комбинезона были обрезаны…, или неравномерно оборваны рукава и штанины, и в результате, было видно, что на одной ноге у него истоптанный ботинок и, опять же, больше, чем надо по размеру. А что надето на второй ноге и вообще, была ли обувь на ней, из-за висящих лохмотьев штанины, видно не было. На спине старого комбинезона можно было рассмотреть истертую надпись, но что была за надпись, этого уже разобрать было невозможно. Ворот комбинезона странно заворачивался и делал небольшой горб на шее и сползал у подростка на спину, открывая тощую, худую шею. На голове не понятно как, держалось что-то похожее на колпак или остатки капюшона. Из-под головного убора торчали давно не мытые, светлые волосы, закручивающиеся на концах. Этот подросток одной рукой, с которой рукав сполз почти до плеча, опирался на толстую плиту, а второй пытался что-то достать из-под нее, выгребая оттуда щебень, песок и небольшие обломки самой плиты.

Второй подросток сидел на корточках и безучастно следил за работой первого. Одет он был не в сравнение лучше первого. На нем тоже был грязный, забытый, когда стирался комбинезон, но он был ушит…, или ужат по бокам и собран на поясе в своеобразный пояс. На ногах у подростка были надеты высокие ботинки, в которые заправлялись штанины и голенища ботинок, были обмотаны куском веревки или куском шнура, не позволяющий расходиться высоким голенищам ботинок и одновременно, удерживающий края штанин в ботинках. Рукава комбинезона, как и у первого подростка, оборваны или обрезаны, но были закатаны до локтей и показывали его худые, жилистые, и давно не мытые руки. На его голове, как и у первого подростка, держался колпак и с одного края этого головного убора свисал кусок веревки, тесемки. Время от времени он брал край этой тесемки в рот, жевал его и прежде, чем что-то сказать, выплевывал.