Читать книгу Свидание у реки онлайн
А Митька в кости чуток пожиже Петра будет, больше на старшого смахивает, на Федора. Но это так, в своем родове пожиже, а если против других мужиков – так поди поищи такого. Запрошлым летом схватились в майские праздники мужики на луговине бороться. Главенствовал-то Колька Развалихин, городским обучением по этому делу хвастал. И старых всех поукладывал, и молодых одолел. На что Степка Матвеев заматерелый мужик, одна шея ровно ведерный чугунок, а и того сморил. Вот Колька и захвастал, закобенился, к Митьке подступил.
– Не хочешь ли силу со мной спытать?
– Да нет, не хочу, смеется Митька.
– Кишка тонка против меня? – пристает Колька.
– Выходит, так, – Митька отвечает.
Но тут уже и Сама не выдержала, взяла грех на душу, подтолкнула Митьку. «Ты че это нас-то позоришь? – испуганно прошептала Пелагея Ильинична. – Ступай, сынок, нехорошо. Осади его, а то вишь как заносится!»
Митька и пошел. Взял он на воздух этого Кольку, и все его городское обучение куда подевалось. Бултычит по воздуху ногами, смех, а Митька его аккуратно к землице-то и припечатал. Так славно получилось, жаль только Сам не видел, не довелось, а то бы непременно последыша похвалил, хоть и скуп был на похвалу.
И разве не видела она, как хороводилась вокруг Митьки Галка Метелкина, бухгалтерская дочка. Как подсыпалась она к нему со всех сторон. Но уж пусть лучше так будет, как теперь случилось, только бы к Метелкиным в родство не идти. Оно хоть и говорится, что дети не держат ответ за своих родителей, да уж лучше все одно подальше. Век ее нога не ступала через порог Герасия и теперь уже не ступит, пусть он там хоть каким бесом рассыпается…
За этими мыслями Пелагея Ильинична не сразу заметила, что работа вся ее вышла и стоит она в задумчивости посреди большого директорского кабинета. Улыбнувшись своей задумчивости, она еще раз обошла все помещение, придирчиво проверяя свою работу.
Когда вышла на улицу, в редких домах светился огонь, а все больше теплился голубоватый свет от телевизоров. Пелагея Ильинична мдленно брела по широкой, разбитой леспромхозовскими машинами улице, приглядывалась к темным домам, мимоходом вспоминая, когда и как рубили себе хозяева домовье. За всю свою жизнь ничем, кроме родов, не переболев, она с удивлением прислушивалась к тихому гудению своих ног и спокойно думала, что отошла ее стать, выветрилась в годах. Жаль только ей было, что недуг с ног заходил, от земли ее старался оторвать. Но и другого чего ей тоже жаль было. Зайди хворь с рук – того хуже, сам себя покормить не сможешь, а это уже самое поганое худо, какое она только могла представить себе.