Читать книгу Сборник сочинений онлайн

Поднялся на гору Сион
Пророк. И сорок суток он
Законам Господа внимал.
А что народ? Облюбовал
Тельца златого себе он
И был тельцом заворожён.
Был он кумиром ослеплён
И только в золото влюблён.
С тех пор мы служим: кто тельцу,
А кто-то Господу-отцу.

«Написано: Привет, душа моя…»

Написано: «Привет, душа моя,
Любовь всей жизни, человек мне дорогой!
Я сколько нужно буду ждать тебя.
Рассчитывай на помощь, я с тобой».
«Материал рабочий», – он шутя
Её давно когда-то окрестил.
Работал мастер с камнем тем, любя,
Алмаз до совершенства огранил.
Алмаз своей блистает красотой.
А мастера, что чудо сотворил,
Со временем с мирскою суетой
Весь мир давно уже забыл.
И клятвы, и обеты – тоже пыль,
И время в крошку камень разобьёт.
Лишь воля та, что сотворила быль
Всегда в потоке времени живёт.

«Ночь, зима, и снег, и хрустальный гололёд…»

Ночь, зима, и снег, и хрустальный гололёд.
Тормозов больше нет, и машину рок несёт.
В столб глухой удар. На обочине лежу.
Холод. Яркий свет, и на свет я ухожу.
Нет сознания. Жизнь была на волоске.
Слышен сердца ритм и давление в виске.
Потеряла сразу всё, то, что в жизни моей было.
Я хотела очень жить. Время в коме проходило.
Побеждает жизни ритм. К жизни я сейчас вернулась
И в мелодии свои, в свои танцы окунулась.
Этим воздухом дышу. В танце с вами я летаю.
Наслаждаться каждым днём и движеньем приглашаю.

Поэмы

«Амабиель»

Галактик множество вокруг.
Они вращаются спиралью.
И тайна Космоса, мой друг,
Закрыта чуть прозрачной шалью.
И не сходя с своих орбит,
По кругу движутся планеты.
И Солнце вечное горит,
Земле давая море света.
Мгновенье вечность, вечность миг.
Всё относительно в Вселенной.
Хранятся знанья в море книг,
Но знанья те малы безмерно.
Мир очень сложен и так прост,
Что человек его не знает.
Но вечно задаёт вопрос
И на вопросы отвечает.
Так вот и ставил наш герой
Себе вопросы за вопросом,
Но вот вопросы те порой
Ответов не имели вовсе.

Там, за оврагом, город спит,
За полем купола церквушки,
На поле рыхлый снег блестит,
Тропа лежит до деревушки.
Начался март. Луна полна.
Уже и вторник на подходе.
Фигура на поле видна,
Фигура эта в белом вроде.
Она стоит в большом кругу,
Что на снегу начертан шпагой.
Две стрелки вместе наверху
Сомкнулись. С яростной отвагой
Вступает Марс в свои права.
Лучами красными сверкает
И правит целый час. Сперва
Маг духа в час тот вызывает.
Около круга гром гремит,
Сверкают молнии повсюду.
Имея безобразный вид,
Явился дух из ниоткуда.
Он длинный, желчный, как старик,
Рога оленя, смуглолицый.
Ревёт, взбешенный, словно бык,
И красным светом он струится.
А когти грифа на руках
Подобны стали закалённой,
И кажется, что он в веках
Идёт стеной непокорённой.
Его движенья, как огонь,
Безжалостны в своих порывах.
И всё, что только он затронь,
Исчезнет, канет будто в взрывах.
Маг твёрдою своей рукой
Вздымает с пентаграммой шпагу,
В глазах его царит покой.
Дух должен покориться магу.
«Скажи мне, как зовут тебя?» —
Маг молвил. В голосе твердыня.
– «Амабиель[20] зовут меня,
От сотворенья и поныне.
Скажи, что нужно от меня?»
Дух говорил, как рокот грома,
С дыханьем жаркого огня
И оживленьем ипподрома.
«Могу удачу дать в бою,
Могу я покорять народы,
И увеличить мощь твою,
И отвести твои невзгоды.
От раны уберечь могу,
Что ждёт тебя на поле битвы,
Могу я твоему клинку
Дать силу праведной молитвы.
Коль предначертано звездой
На эшафоте жизнь окончить,
Я справлюсь и с задачей той,
Не дам врагам тебя прикончить.
И неприступность крепостей,
И даже сам полёт снаряда,
Во власти это всё моей.
Так говори, чего же надо?»
Маг отвечал: – «Амабиель!
Увы, мне этого не надо.
Имею кров и есть постель,
Найду я пищи, если надо.
Чтоб жиром плотным не заплыть,
Найду я для себя занятье,
И что бы срамоту прикрыть,
Одно мне нужно только платье».
Дух вопросил: – «Тогда зачем
Меня ты, смертный, потревожил,
Коль не могу помочь ничем?»
И дух сказал, как подытожил: —
«У духов будто нету дел,
Как просто так ко всем являться.
Обидеть ты меня хотел?
Иль надо мною посмеяться?»
Маг говорит: – «Мне скучно жить.
Погасла искорка задора.
Не хочется уже творить
И грустно от мирского вздора».
Дух говорит: – «Мы договор
Сейчас с тобою заключаем.
С тобой я буду до тех пор,
Пока мы то не повстречаем,
Что скрасит твой недолгий путь.
Меня, надеюсь, понимаешь?
Тогда уж ты не обессудь,
Меня ты сразу отпускаешь».
Маг согласился. Дух пропал.
Пред кругом бегала лошадка.
Подумал маг: – «Да, вот попал.
А ведь стелил он мне всё гладко.
Найдём мы, что украсит путь.
Быть может, эта вот кобыла
Не даст ни капли мне взгрустнуть?»
И тут лошадка завопила:
«Я попросил бы выбирать
И для животных выраженья.
Кобылой можешь оскорблять
Кого угодно без сомненья.
Но духов надо уважать.
Так что теперь ты постарайся
Любой мой образ узнавать,
Худою бранью не бросайся.
Ну ладно, я Амабиель.
А как зовут тебя, дурашка?
Ведь и породистый кобель
Имеет кличку, и дворняжка».
«Я – Аули», – ответил маг.
«Понятно» – лошадь отвечала.
«Вот что поведаю, чудак,
Тебе сегодня для начала.
Теперь всегда, где будешь ты,
Я буду следовать с тобою.
Я надоем до тошноты
Своею гения игрою.
Я расскажу всё обо всех
И обо всём, что в этом мире.
Коль от предвечного помех
Не будет, то и что в эфире.
С тобой мы будем говорить
О всём, о чём ты пожелаешь.
Но чтобы психом не прослыть,
Молчать старайся. Понимаешь?
Ведь я не виден для других,
Их глаз не вхож в врата астрала,
Мирские похоти на них
Висят, как плотные забрала.
Да, слаб тщедушный человек.
Того, чего не понимает,
Боится свой недолгий век,
На то запреты налагает.
Так вот что, Аули. Молчок,
Бессилен волк собачьей своре.
Так здравый разум одинок,
Коль глупости в округе море».
Дух удалился. Дни спустя,
Чтоб мыслям не давать покоя,
Сидел наш маг один, грустя,
И забавлял свой ум игрою.
Наш Аули в стакан с водой
Упёрся неподвижным взглядом…
Покрыта мрачной темнотой
Свеча горит с стаканом рядом.
В глазах его царит покой,
Забавно им огня мерцанье,
Он тешит взор своей игрой,
Игрой в подвижное молчанье.
Но вот сковала резь глаза,
Их хочется закрыть от боли,
В них впилась света полоса,
Преграда воспитанью воли.
Но, не смыкая своих век,
Нещадно импульс побеждая,
Свой взгляд не прячет человек,
Он смотрит, волю утверждая.
Всё скрылось в тонкой пелене,
И появился свет астрала.
В немой кричащей тишине
Такая фраза прозвучала:
«Как жив, здоров», – и в пустоте
Фигура воина стояла.
Играя солнцем на щите,
Сталь непокорная блистала.
Меч со звенящей остротой
Грозил всему своим ударом.
Меч молча молвил: «Враже, стой!
Я закалён в огне недаром».
Взор воина живьём сжигал.
Одежды даже не скрывали
Вулкана силу и накал
Расплавленной бурлящей стали.
Маг отвечает: «Вот, живой.
Амабиель! Неужто ты ли?»
Воин кивает головой
И молвит: «Значит, не забыли.
Ну что ж, в дорогу, коли так».
И вот они уже на поле…
Зловещий перед ними враг,
И кончик шпаги ищет боли.
Здесь на испуг мгновенья нет,
Здесь пляс безумного железа.
Кровь, крик, предсмертный чей-то бред,
Здесь смерть гуляет, как повеса.
Защита, выпад, перевод,
Укол, и враг хрипит, сгибаясь.
И вот азарт бойцов берёт,
Бой зажигая, разгораясь.
Повсюду лежбища из тел.
Вот кто-то умер, рухнув в лужу.
А у живых один удел:
Спасать от Божьей кары душу.
На мрачном поле дух и маг.
Маг говорит ему, вздыхая:
«Зачем народ губить вот так,
Я до сих пор не понимаю?»
В ответ ему Амабиель изрёк,
Не мешкая в сомненьях:
«С пор древних, давних и досель
Прогрессу даден путь в сраженьях.
Труслив душою человек,
Но небо тем он поражает,
Что уж который к ряду век
Он вся и всё уничтожает.
Чтоб обрести в душе покой,
Отвёл он подсознанье страху.
Чтоб не убил его другой,
Он на врага идёт в атаку.
Чтоб хищный голод победить,
Траву с зверьём он поглощает.
Чтоб не замёрзнуть, не застыть,
Он рубит лес и лес сжигает.
Он страха раб. Его покой —
У страха верное оружье.
Прогресс наметился такой:
Он бросил палку и взял ружья.
Изобретает, мастерит,
Чтоб угодить ненужным страхам,
Но страх он свой не победит,
Страх с ним сроднился как рубаха.
Я мог бы дальше продолжать,
Но чувствую, что смысла нету.
Ты можешь это всё принять,
Увы, как чистую монету.
Ну что, ты хочешь воевать?»
Маг отвечает: «Не желаю».
Дух говорит: «Ну и плевать.
Тебя я, кстати, понимаю.
Ну что ж, до встречи, не тужи.
Но помни: страх уничтожает
Всё тело, душу, даже жизнь».
И с этой фразой исчезает.
Однажды за большим столом,
Накрытым белою скатеркой,
Где был кувшинчик с молоком
И хлеб с хрустящей белой коркой,
Обедал Аули один,
Попутно духов вызывая.
Вот появился господин
На сером волке восседая.
Король въезжает неспеша,
На голове его корона.
Сидит он гордо, тур верша,
А волк – ну что-то вроде трона.

Он красной мантией покрыт,
Тщеславьем взгляд его играет,
Своим он видом говорит,
Что он всем в мире управляет.
Король с насмешкой: «Что за пир?»
Маг отвечает: «Чем богаты.
Как величают Вас, мой сир?
Прошу за стол. Мы будем рады».
Король: «Ты что ли не узнал?
Амабиель. Твой покровитель.
Я недоволен. Ты нахал.
Да и скудна твоя обитель».
«Но мне достаточно такой», —
Маг говорит. Король вздыхает.
И говорит: «Вассал тупой.
Кто королей так принимает?»
Слегка взмахнув одним перстом,
Дух обстановку изменяет
И самый пресловутый дом
В дворец роскошный превращает.
На троне в зале дух сидит,
Маг подле в шутовских заплатах,
Вокруг различный люд стоит
В богатых шёлковых нарядах.
Дух тихо магу: «Вот приём!
Увидеть можно ложь и жадность,
И себялюбие с враньём.
Ну, посмотреть – одна приятность.
Здесь как в курятнике закон:
Забраться на шесток повыше,
Соседа клюнуть, а потом
Нагадить этажом пониже.
Смотри: манеры, красота,
Наряды и аксессуары…
Внутри у них лишь пустота,
По сути, все они футляры.
Звезду народ боготворит.
Она довольна, что певица.
Павлин красив, но лишь хрипит,
Хотя по сути своей птица.
Надменный господин стоит,
На шее с цепью золотою.
Дерьмо ведь тоже заблестит,
Если его накрыть фольгою.
А тот вон, депутат, кричит,
Аж долбит бедного одышка.
Коль в трубку дунуть, та звучит,
Хотя внутри она пустышка.
Ну что, понравились тебе
Власть, деньги? Ну а может, слава?
Что хочешь изменить в судьбе?
Какая по сердцу забава?»
Подумав, маг сказал в ответ:
«Власть не нужна – конец свободе,
Большие деньги – много бед,
А слава ослепляет вроде.
Забавы эти суета,
Не скрасить им мою дорогу».
Дух магу: «Дурень, простота!
Да… Насмешил меня, ей Богу!
Ну всё, ступай к себе домой,
Живи в своём духовном мире…
Мы позже встретимся с тобой!»
И маг опять в своей квартире.
Однажды маг ложился спать,
Его уже взяла усталость,
Он освятил свою кровать
И лечь в постель ему осталось.
Он лёг, глаза свои закрыл,
Его взяла уже дремота,
Он о дневных делах забыл.
Но вдруг увидел он кого-то.
Она прекрасная была,
Загаром вся она покрыта,
Она летела, а не шла,
Щитом бедро её прикрыто.
В глазах её не утонуть
Ну просто было невозможно,
В них так тянуло заглянуть,
Что просто помешаться можно.
Маг думал: «Боже! Красота!
Жаль, что во сне лишь есть такая!
В ней всё: невинность, простота.
Мечта моя – она такая».
Девица молвила: «Привет!»
А маг, вздыхая: «Здравствуй, крошка!»
Девица же ему в ответ:
«Наверно, ты ослеп немножко.
Ведь ты же думаешь, что спишь.
Я ж в самом деле существую!
Протри глаза свои, малыш,
Тогда тебя я поцелую!»
Маг: «Кто же ты и почему
С тобой мы раньше не встречались?»
В ответ же девушка ему:
«Мы много раз уже видались.
Я – твой дружок Амабиель».
Маг: «Что за наважденье?
Не мог найти ты, неужели,
Себе другого облаченья».
«Тебе ж приятен образ мой», —
Ответил дух ему, играя.
«Ты ж очерствел своей душой,
Любви вокруг не замечая.
Мужчину к женщине влечет.
Он думает, что красотою.
Ее любимой назовет,
Считая встретился с мечтою.
Медведь в осиное дупло
Полезет, зная сладость меда.
Но осы там. Не повезло!
Такая наша мать природа.
Внутри его огонь горит,
Страсть хочет вырваться наружу.
И он ее боготворит,
Надеясь с нею в койку тут же.
Так под откос коней несет,
У них возможность есть разбиться.
Никто не знает наперед,
Когда пора остановиться.
Он раздражает ее всем,
Она ворчит, хотя обидеть.
Он долго терпит, а затем
Начнет ее он ненавидеть.
Вот тут настал предел всего,
Уже пришла пора расстаться.
Но не понять им одного:
Из ямы трудно выбираться!
Он привязался уже к ней
И хочет с нею измениться.
Он объясняет это ей,
Но не дано тому случиться.
Что в лед долбиться головой?
Холодный он, мозги сломаешь,
И будешь с придурью чудной.
Как ты того не понимаешь?
Но нет, привычка верх берет,
Ведь хорошо, тепло в постели,
И он все дальше с ней живет.
Ну неужель не надоели?
У сумки ручки оторвутся,
Так сумку брось ты всем назло.
Но нет, с дерьмом не расстаются,
Несут, хоть им и тяжело.
Что, Аули? Любви ты хочешь?
Я разбужу ее в тебе.
Ты сразу многого захочешь,
И все изменится в судьбе».
«Ну нет, любви я не желаю», —
Маг без раздумий отвечал:
«Я чувствами не воспылаю,
Не нужен мне в судьбе причал.
Да и к тому же изначально,
Когда Бог женщину слепил,
Тогда он как-то не печально,
Большую глупость сотворил.
С тех пор они неразделимы,
Глупость и женщина – одно,
И если ими мы любимы,
То прямиком идем на дно».
«Да!» – дух сказал: «Ничто не гоже,
Я ему столько шансов дал,
Я этой очень наглой роже
Все в этом мире предлагал.
Теперь с тобой, чтоб мне расстаться,
Один есть выход у меня —
К предвечному мне обращаться,
Чтоб он впустил в астрал тебя.
Так что подумай пока можно,
Быть может, лучше будет здесь?
Оттуда выйти невозможно,
Ты это тщательно все взвесь.
Когда ты взвесишь в час Сатурна,
Иди к могилам прямиком,
Там мы и встретимся культурно
Приятным летним вечерком.
Что будет дальше, я не знаю.
Ну вот и все. Ты можешь спать,
А я на время исчезаю.
Пока». Дух начал исчезать.
Маг взвесил все. В Сатурна время
Один по кладбищу бродил,
Где мирно спит людское племя.
Могилы близких находил.
Как на закате там спокойно
Деревья листьями шумят.
И лишь вороны недовольно,
Завидя мага, «кар» кричат.
Здесь спят в сырой земле желанья,
Страсти, и мысли, и дела.
Людские чувства и познанья
В себя могила забрала.
Здесь, наконец, враги смирились.
Могилы вместе их стоят
И те, что вечно дрались, бились,
Теперь спокойно рядом спят.
И маг увидел на могиле
Лежит руно и говорит:
«Наш договор, приятель, в силе.
Ну что, пошли? Проход открыт».
Сосредоточившись, собравшись,
Маг говорит: «Давай вперед»!
И вот навстречу им, сорвавшись,
Ужасных духов рой несет.
Они страшны и безобразны,
Готовы растерзать тебя.
Но маг, как не было б опасно,
Спокойно чувствует себя.
И он рассеял твердым взглядом
Всю эту мрачную толпу.
В поток подобный водопадам
Он попадает наяву.
Поток блестит, на них несется,
На много разных струй делясь.
Но на плаву маг остается,
За волю, как за руль, держась.
Его выносит к миру света.
Отсюда видно жизнь и смерть.
В два конуса Земля одета,
Если оттуда посмотреть.
Покрыта вечным мраком тайна,
Как маг попал назад домой?
Что видел там, узнал? Случайно
Иль не случайно он живой.
Но с той поры он изменился,
В глазах его огонь горит,
Он словно заново родился,
И это что-то говорит.
Но иногда счастливым взором
Он долго смотрит в небеса,
Где ночью звездные узоры,
Днем облака как паруса.

Речной

35 36 37 38 394041 42 43 44 45