Читать книгу Гридень 5. Огнем и словом онлайн

Так что, когда нас завели в приемный зал, где опять же зарычали механические львы… явный перебор с ними… я поступил, как мог сделать граф или знатный рыцарь. Встал только на одно колено, и уперся руками о другое, пряча голову в такой вот конструкции.

Выражение лица императора я не видел, оценить его отношение к такому моему поведению, не берусь, но достаточно долго василевс не начинал разговора. Я слышал, распознавал действия императора.

Вот он поднялся со своего трона. Уверенно, достаточно быстро, что говорило в пользу того, что он не тучный человек и не чурается физических нагрузок, василевс спустился с высокой лестницы. Ступеней двадцать было, не успел посчитать. После, в тишине, почти не нарушаемой даже дыханием людей, василевс подошел к Евдокии, которая была во втором ряду по центру нашей делегации. Император сделал два круга, обходя девушку и, наверняка, рассматривая ее.

– Встань, прекрасная дама! – сказал он на греческом языке, а после продублировал свои слова на латыни.

Я знал, что с Евдокией плотно работали и в направлении изучения языков, латинского, особенно, греческого. Она и до того была образованной девушкой, а тут все насели на княжну. Интенсивное обучение невесты императора не прекращалось даже в пути. Армянин Арсаки тот приложил свою руку к ликвидации безграмотности княжны, и поправлял знания Евдокии в области принятого в Византии этикета. Хорошо, что этикет в этом времени не настолько еще развит, как, к примеру, был в иной реальности во Франции, скажем, в восемнадцатом веке до революции. Но и того, что я знал, хватало, чтобы сделать вывод: у восточных ромеев немало условностей и требований, и за столом, и вне его. Всяко больше, чем у русичей.

С первыми словами василевса я поднял голову, что не прошло незамеченным. Император посмотрел на своих вельмож, среди которых был… Никофор, сука! Не император меня сейчас интересовал, а эта гадина, которая травила меня в Киеве.

Кровь закипала, адреналин стал обильно поступать в кровь. Я держался. Стиснул зубы и, не моргая, смотрел на византийского посла, который так опрометчиво для себя решил стать моим врагом. Наверное, у меня был столь отчетливый и недвусмысленный взгляд, что Никифор поежился, его будто током ударило.