Читать книгу Гридень 3. Экспансия онлайн
С другой стороны, а что мешает братству получить земли рядом с Москвой? Временно, пусть лет на десять-двадцать заключаем ряд с ростовским князем, по которому имеем право пользоваться землей. Часть бывших владений Степана Ивановича Кучки нужно обязательно выбить в виде вотчины сыну боярина Якиму Степановичу. Пусть это будет три-четыре деревни, но полностью сдавать свои позиции перед Андреем Юрьевичем так же нельзя. Кроме того, следует требовать и три деревушки в качестве приданного Улиты Степановны.
В итоге по такому хитроватому плану получится своего рода город «федерального значения Москва», окруженная временными или вотчинными землями Братства. Политически в споре выиграл Андрей Юрьевич, фактически – Братство становится главным выгодоприобретателем от всей этой истории. Здесь еще важно не выпустить от себя Улиту, если ей достанется приданное, и вырастить из Якима Степановича достойного члена христианского братства. Мой подован! А что? Вот и возьму на воспитание.
– Вот ты сейчас рассказал все и кажется мне, что согласится Андрей Юрьевич на такое, – сказал Спиридон. – Он и честь свою сохраняет и укрепленный город имеет, пусть и не кормится с земли. Кажется, это хорошее решение.
– Когда кажется, Спирка, креститься нужно, – сказал я, вызывая недоумение дьячка. – Андрею ничего не останется, он согласиться.
Поговорив еще о всяко-разном, о том, что все черемисы исправно ходят в церковь, вызывая умиление и удовольствие у Спиридона. Спросил друг и о том, именно передать в подарок митрополиту и не помогу ли я с подарком, к примеру сто листов бумаги. Поговорив, я засобирался домой, вернее вначале чуть прогуляться по своим владениям, после узнать, о чем договорились Арон, Звяга и Геркул, ну а после и ужин с молитвой.
– Жду тебя на ужин, отец святой. Месте и помолимся, – сказал я, стараясь, чтобы слова про «отца святого» не звучали, как издевательство.
– Прости, тысяцкий, но не могу я к тебе прийти. Была бы моя воля, не был бы ты моим другом, я сжег бы на костре ведьму Улиту. Она смущает умы мужей. Это как чародейство, волхование, – эмоционально говорил Спиридон.