Читать книгу Жестокие принципы онлайн

– Так вот, Лена, – словно не слышит меня, продолжая. – Константин Сергеевич Островский – человек умный, хитрый и скользкий. Его способность просчитать игру от начала до конца и достичь поставленной цели феноменальна. При этом он не гнушается никакими средствами для достижения этой самой цели, ступая по головам и оставляя после себя уничтоженные жизни – в физическом или же моральном смысле, неважно. Он никогда не тратит время впустую, не совершает действий, неспособных привести к результату, и достигает цели, изменяя переменные с выгодой для себя. Мой непосредственный начальник, Зарецкий Анатолий Владимирович, однажды выдвинул предположение, что Константин Сергеевич руководствуется законом Парето, известного социолога восемнадцатого века, и чётко соблюдает правила, грамотно распределяя затраченные усилия. Вот так и закрепилось за ним прозвище, хотя сейчас уже никто не вспомнит, откуда и почему оно появилось. Если вам интересны детали, прочтите.

Всё, что поведал мне Воронов, было сказано Викторией на приёме. В том, что Островский невероятно умён, сомнений нет, а его точка зрения в вопросе достижения необходимого результата посредством устранения препятствий мне известна. Только Воронов всё это говорит с нажимом, ядовито, смакуя каждое слово и наблюдая за моей реакцией.

– Зачем вы всё это мне рассказываете?

– Чтобы вы понимали, Лена, кто такой Островский и чем вам может грозить связь с ним.

Вспыхиваю, словно спичка, желаю возмутиться, но вовремя вспоминаю, что лишь выдам себя, вступив в полемику с Вороновым.

– А с чего вы взяли, что у нас связь? Разве не может мужчина провести время с женщиной, не связывая отношения постелью?

– Такому, как Островский, в отношении вас надеяться не на что. – Противный смех окутывает, вызывая приступ тошноты. – Ну правда, кто посмотрит на это? – с нажимом проводит пальцем по щеке, указывая на шрам Парето. – Скажу по секрету, – переходит на шёпот, – тело у него в таких же шрамах. Зрелище омерзительное.

Слова Воронова никак не сочетаются с впечатлениями, полученными неделю назад, когда я, прикасаясь к неровным отметинам, не испытывала отвращения. Вероятно, я неправильная, и то, что в людях вызывает отторжение, меня манит.