Читать книгу Жестокие принципы онлайн

Бродит пустым взглядом по моему лицу, пальцами оглаживая спину, резко наводит фокус, встряхивая головой, и впивается в мои губы. Покусывает и тут же зализывает мягкую кожу, врывается в мой рот, проталкивается языком и отступает, проводя языком по самому краю. Жадно и страстно присваивает, подавляя остатки моей воли, и прижимает вплотную, позволяя почувствовать своё возбуждение.

От мысли, что я могу вызывать желание у Островского, голова идёт кругом, а руки, взметнувшись вверх, оплетают мужскую шею. Зарываюсь пальцами в густые волосы и позволяю себе тонуть в нём, откидывая голову назад и подставляя шею под горячие губы.

Молния платья ползёт вниз, и через секунду кусок ткани падает к ногам. Меня берёт в плен смущение: старенькое, застиранное нижнее бельё, давно потерявшее первоначальный цвет, должно его шокировать. На миг отстраняюсь, но Парето подхватывает меня на руки и несёт на кровать, укладывая поперёк. Расталкивает мои бёдра и, вклинившись между ног, нависает сверху. Грубо стягивает мои волосы на затылке и грязно целует, вытворяя у меня во рту экстремальные кульбиты так, что я едва успеваю отвечать. Застёжка бюстгальтера расходится, и Островский оставляет мои губы, чтобы припасть к груди. Посасывает острые вершинки, ощутимо прикусывает и тут же слегка дует, вызывая умопомрачительные ощущения. Каждое касание – разряд, каждый укус – маленькая смерть.

Действие алкоголя давно нейтрализовано работой на кухне, но сейчас чувствую себя пьяной и плывущей по волнам давно забытых ощущений. Женщине противопоказано длительное одиночество, в котором она вянет, сгибаясь под тяжестью жизненных проблем, ежедневных забот и тягостных мыслей. Моменты забытья помогают не сойти с ума, а если этот момент сводит с ума жадными поцелуями и крепкими объятиями, необходимо поддаться искушению.

Большие ладони пропадают, и я открываю глаза, чтобы увидеть Островского, который стоит на коленях между моих ног. Сводит их вместе и, обхватив лодыжки, поднимает, чтобы стянуть бельё и вернуть в исходное положение. А затем встаёт, чтобы раздеться самому, представив мне себя обнажённого. Жадно скольжу взглядом по его телу – сильное, упругое, подтянутое. Если бы не шрамы, покрывающие торс, я бы сказала, что Константин Сергеевич идеален.