Читать книгу Йеллоуфейс онлайн

Раньше я считала это обыкновенным зазнайством. Афина до нелепого успешна, так что ей, наверное, просто не хочется снисходить до простых смертных. Наверное, круг ее общения состоит исключительно из людей с синей галочкой в соцсетях, таких же, как она, авторов бестселлеров, которые делятся с ней своими тонкими наблюдениями по поводу современного общества. Дружить с пролетариями Афине попросту недосуг.

Однако в последние годы у меня сложилась другая теория, суть которой состоит в том, что все остальные точно так же, как и я, считают ее просто невыносимой. В самом деле, трудно дружить с человеком, который затмевает тебя на каждом шагу. Вероятно, никто больше не выносит Афину, потому что постоянно ощущать себя ничтожеством на ее фоне очень трудно. Ну а я справляюсь, видимо, потому, что вот такая я жалкая.

В общем, тем вечером в шумном баре на крыше в Джорджтауне с Афиной сижу только я. Коктейли по заоблачным ценам Афина вливает в себя так, будто доказывает, что вечер удался, а я пью, душа в себе сучку, которая тихо желает Афине смерти.

СОШЛИСЬ МЫ С АФИНОЙ ТОЛЬКО БЛАГОДАРЯ обстоятельствам. На первом курсе мы жили на одном этаже в общежитии Йеля, а поскольку обе чувствовали в себе тягу к писательству с тех самых пор, как начали соображать, то и оказались на одних и тех же студенческих семинарах по писательскому мастерству. На заре творчества мы обе публиковали рассказы в одних и тех же журналах, а через несколько лет после университета переехали в один и тот же город. Афина сделала это ради престижной стипендии в Джорджтауне, факультетское начальство которого, по слухам, настолько впечатлилось гостевой лекцией, прочитанной ею в Американском университете, что специально для нее учредило должность преподавателя литературного мастерства на кафедре английского языка. Я переехала из-за того, что у маминой сестры в Росслине была квартирка, которую она мне сдала на условиях оплаты коммуналки – ну и в расчете, что я буду поливать ее цветы. Пресловутого «родства душ» у нас с Афиной не было, не связывала нас и условная глобокая травма. Просто мы всегда крутились в одних и тех же местах, занимались одними и теми же делами, так что дружелюбие у нас вошло в подобие привычки.