Читать книгу Искушение. Мой непокорный пленник онлайн

В таких спорах он совершенно забывал о своем статусе, громко и с жаром аргументировал позицию, жестикулировал, то и дело повторял: «Женщина, ты не понимаешь!»

Пару раз он даже бранился на арамерском. За такие выходки, естественно, вечером получал наказание розгами, но, скорее, символическое, потому что двадцать ударов для этого «кабана» – что пригоршня снега в летний день. Но в целом я была довольна результатами воспитания Маркуса.

Поэтому идея посмотреть, как он будет вести себя в обществе не казалась мне сумасбродной. Если я знала, что раб должен будет сопровождать господина или госпожу вне дома, то обязательно включала в программу обучения выходы в свет. А так как госпожа Эйстерия обожала посещать различные места вместе со своей свитой рабов, то мне так или иначе пришлось бы выводить Маркуса в люди.

Да, мы гуляли по рынку и улочкам города, но зачастую прохожие там были простые, и не требовательные к манерам и этикету. Сейчас же я собиралась вести Маркуса на бои. Благодаря связям тетки, у меня было место в ложе с местными богачами, так что поведение раба должно было быть безукоризненным.

Кроме того, помимо воспитательных целей я преследовала и личную выгоду – возможность получить заказы. Мне, конечно, больше нравилось, когда клиенты сами приходили в мой дом, но времена сейчас были такие, что не до личных прихотей.

Каждый раз на собраниях местной знати я чувствовала себя самозванкой, попавшей на прием по ошибке. Мне приходилось надевать маску безразличия и вести себя с показной уверенностью. Делать вид, что я, может, и не отношусь к знати, но дела мои идут прекрасно и денег у меня предостаточно.

От брюнета я не стала ничего скрывать, честно объяснила ради чего веду его на бои и какое он должен произвести впечатление. Воспитанник, как я и ожидала, пообещал помочь.

Заметив, что я собираюсь не просто надеть свою обычную одежду, а подобрать более дорогой наряд, из остатков тетушкиного гардероба, Маркус вызвался посодействовать. И с первых минут его участие переросло в очередной спор.