Читать книгу Корни. О сплетеньях жизни и семейных тайнах онлайн

Я отправила мужу скриншот.

«Ошибка?» – ответил он.

Минутная пауза.

«Ты даже селедку не любишь», – добавил он.

Спустя несколько минут он написал снова.

«Мазаль тов, теперь ты понимаешь, что это значит!»

Вместе с результатами теста ДНК компания составила для меня карту миграций моих предков, из которой следовало, что мои родственники по отцовской линии происходят из Литвы, Латвии и Беларуси. Ни разу не слышала, чтобы в моей семье говорили об этих странах.

На долю секунды я задумалась: вдруг папа был совсем не той национальности, как предполагалось, – не тем, кем себя считал, – но потом вспомнила про свою ирландскую бабушку, имена в отцовской метрике и документы, подтверждающие родословную Маклиров на много поколений назад. Из этих подробностей и длинного списка незнакомцев, оказавшихся моими ближайшими родственниками, стало очевидно: анализ показал что-то еще. Я захлопнула крышку компьютера. Я понятия не имела, что делать со всеми этими новостями – разве что пойти погулять.

Одна в горах; солнце полыхает. Мягкий свет без полутеней. Просто яркое, пламенеющее тепло, от которого становилось легче. Я несла в сердце набор фактов и чувств. Я шла вдоль реки, в которой лед раскалывался на огромные куски, и пыталась свести факты с чувствами. Сверкающие на солнце льдины ворочались и сталкивались в балете твердой и жидкой субстанции.

Среди прочих чувств в наборе я распознала свой собственный сильнейший шок, но, кроме того, я испытала – или представила себе – шок папы. Я воображала, как в один прекрасный день мне придется объяснить ему – то есть тому, кого я всегда считала своим отцом, – что я натворила, как я из-за своего любопытства и озорства снова создала массу проблем. И в лучшие времена беседа вышла бы неловкая и душераздирающая, а к концу, когда память его ослабла, это вызвало бы кривую, недоуменную улыбку. Тем не менее после его смерти прошло не так много времени, чтобы этот воображаемый диалог казался вовсе невероятным.

Теперь ворочались и сталкивались два моих горя. К горю из-за потери отца добавилось горе от того, что мой необдуманный поступок сломал, развалил нашу историю.