Читать книгу Театр кукол онлайн

– Зачем же мы будем их бояться, если так ждём?

– Потому что многие будут от дьявола. Сын его к нам явится с такой силой, от которой многие сокрушатся. Сотворит он такие чудеса, каких мир, возможно, ещё не видывал. И тогда поразмысли… Придет он к твоему дому, встанет под окнами и станет зазывать. Ты откликнешься на зов, возьмёт он тебя за руку, да поведёт на кладбище. А там дунет на могилы, да встанут родители твои невредимыми, только от земли разве что останется отряхнуться. Не падёшь ли на колени перед ним?

– Но я слышал, что будут и другие чудеса? Как бы данные в противовес.

– Будут. Будут у тебя и чудеса, и подвиги.

– И как их различить? Как понять, что от кого?

– Знаешь, говорят, он будет творить такое, что даже сильные обольстятся. Головой будут понимать, что узрели великое чудо. Сердцем будут чувствовать, кто перед ними, но всё равно обольстятся. Так что, как видишь, умом и силой тут не обойдёшься. Нужно нечто другое. Помощь божья нужна.

– А он не заманит нас обманом?

– Не думаю. Конечно, он не расскажет, что тебя ждет, если поддашься искушению. А не договаривать – всё равно, что обманывать. Но дело тут в другом. Это он поначалу будет скрывать свою сущность, а потом-то уже покажет себя настоящего. Когда люди увидят его змеиные глаза и длинные когти, даже тогда не перестанут занимать очередь на поклон.

Глава

IV

От кагора на голодный желудок малость горело в животе. Да и без того внутри всё пылало: так происходило всякий раз после причастия. Грехи и переживания, о которых исповедовался, просыпались во мне, и казалось, приобретали ещё большую силу. Вся дрянь, будь то гнев или уныние, выходили из меня точно мокрота, и нередко задевали окружающих, что особенно тревожило.

На этот раз не с кем было разделить тоску. Я спасался в одиночку, но, по правде сказать, у меня всё же был помощник. Илья своими словами расшевелил дотлевающие угли моих старых переживаний, отчего внутри зажёгся небольшой огонёк. Он сказал о подвиге. Тогда я не придал этому особого значения, но потом понял, что старец не проронил бы ни единого слова без надобности.