Читать книгу Хронограф онлайн
Но я жил, и даже очень наполненно. Выставляться было негде, об этом не мечталось, зато я мог себе позволить следовать завету Родена, который сказал: «До тридцати я работал в яму, и только после стал сохранять вещи». Мне это казалось очень разумным. Теперь я порой жалею тех работ, созданных мной до тридцатилетнего возраста и сгоряча разрушенных. Но скорее всего, это было правильно.
Параллельно делать заказную и не заказную работу было невозможно, это всё равно что гнуть проволоку туда-сюда: сначала она поддаётся, потом ломается. Но и менять направление движения каждые полгода было крайне непросто. К концу заказной работы я чувствовал, как трудно становится столкнуть с рельс свой собственный состав. Чувствовал, что трудно достигнуть нужного темпа работы. И вот, только всё пошло, набрало темп, каждый день становится удачен – а тут снова нужно переключаться на заказ, в который тоже въезжаешь со страшным скрипом, то и дело отвлекаясь на старое; потом всё-таки усилием воли отрываешься, быстро одолеваешь взятую работу, а старый воз опять врос в колею… Это стало морально изнурять, и в какой-то момент я решил позвать в соавторы заказных работ Пригова.
Сам Пригов этот эпизод описывает в своих мемуарах так. Якобы после окончания училища он бросил и думать об искусстве, ни с кем из художников не общался, и вдруг нечаянно встретил Орлова, а тот ему и говорит: давай лепить заказные работы вместе.
На самом деле, с художниками он встречался очень часто все эти пять лет. Регулярно бывал у меня в мастерской, где я работал с Косолаповым и Соковым. Я ездил к нему домой, где мы ночами судачили о Брахмане и Атмане. Он много рисовал и очень тяготился своей чиновничьей работой в Главном архитектурном управлении. Он часто читал стихи у Шелковского, мы их очень любили и даже составили сборник, который называли «Избранное друзьями». В 1971 году мы даже издали этот сборник в пяти экземплярах (столько листов умещалось в машинку) и озаглавили его «Абрамцевский», по названию места, где мы жили в то лето. Всё это время я уговаривал Пригова бросить АПУ и как я брать работу в Худфонде, предлагал свою мастерскую, где к тому времени работал один, обещал помочь, если он боится. Наконец, он решился и попросил работу в скульптурном комбинате. Ему дали задание слепить двух пионеров. И мы слепили их в одно мгновение, с шутками-прибаутками. Мы превратили противную и изнурительную работу в шаловливое пластическое упражнение. Это мне так понравилось, что я предложил Пригову продолжать соавторство и впредь.