Читать книгу Генезис платоновской философии. Первый том, вторая часть онлайн

Наконец, интересно отметить, как неудачная попытка Федра поупражняться в декламации заученной наизусть речи Лисия к Сократу, с. 228, приводит не к такому, возможно, неточному пересказу речи, а к ее буквальному прочтению. Из этого следует, что на самом деле главная оппозиция Сократа направлена не против Федра, а против Лисия; вся тяжесть порицания, таким образом, должна обрушиться на произведение последнего, как оно есть, а не на возможную долю, возможно, неумелого переложения Федра. В этом, идя еще дальше, можно было бы легко найти намек на то, что даже возможное неверное и карикатурное воспроизведение самим Платоном не должно служить оправданием для Лисия, но что он, вопреки своей обычной манере, будет основывать свое рассмотрение на реальном произведении последнего.11 Впрочем, с таким же успехом можно просто подразумевать, что подражание в наибольшей степени соответствует реальной манере Лисия.12

На самом деле, если эту последнюю точку зрения рассмотреть достаточно подробно, она может быть использована и для разрешения весьма примечательных и недостаточно рассмотренных возражений Krisches13 против Платонова источника этой речи.

Можно, однако, заметить, что начало речи связано с более ранней речью, обращенной к тому же мальчику, тогда как для платоновского диалога эта связь, по-видимому, безразлична. Можно, однако, заметить и то, что Платон, как подражатель, сразу же расположил первую часть речи таким образом, чтобы впоследствии, во второй основной части, к двукратному буквальному подчеркиванию ее приложить достаточную критику целого, p. 262 E. 263 E. Но второе возражение сразу же исчезает, как если допустить только такое подробное подражание, что Платон воспроизводит аналогичный вступление действительно любовной речи Лисия, хотя и не в точности слов, даже если оно теперь может быть для самого Лисия настоящим отсылом к более ранней речи, написанной им и обращенной к тому же юноше, как, впрочем, и для него самого, В таком случае, однако, уже нельзя сказать, что эта запись не имеет смысла для Платона. Ведь, с одной стороны, он может обвинить Лисия в том, что тот ставит частное, личное выше общего, начинает с того, чем должен был бы закончить, p.264A., и таким образом получает преимущество в том, что может доказать это, не помещая в начало более широкое обсуждение личных отношений. Однако в таком случае ему нужен был хотя бы намек на них, чтобы иметь возможность противопоставить их в повествовательной форме перед началом следующего первого опровержения, после которого предполагаемый человек, не являющийся любовником, разоблачается как просто более хитрый и более скрытый чувственный любовник, с. 237 B., если вся эта ситуация вообще должна иметь какой-либо смысл. Здесь также предполагается более ранний разговор с мальчиком, в результате которого он был убежден, что проситель его не любит. Таким образом, совершенно невозможно понять, почему речь, подобранная именно таким образом, не могла бы оказать Платону ту же услугу, что и истинно речи Лисия, и почему он должен был отступать здесь от своей обычной манеры.14