Читать книгу Отвергнутая онлайн

– Ух, ты! – восхищённо произносит девушка.

Они с Ромкой смотрят друг на друга, смотрят долго, не моргая. Ромка притягивает её к себе, обнимает решительной рукой.

Полина чувствует его поцелуй на своих губах и неумело отвечает на него. Она сама не замечает, как Ромка стаскивает с неё кофточку, расстёгивает лифчик, и его прохладная рука ложится ей на грудь.

Она пытается оттолкнуть его, но делает это неуверенно, ей не хочется, чтобы это заканчивалось, но с другой стороны, остатки разума ещё нашёптывают ей, что это нехорошо и неправильно.

– Ром, не надо! – пытается сопротивляться она.

– Ну что ты? -говорит он, продолжая её целовать и ласкать – да ладно тебе… Разве ты меня не любишь?

Он осторожно укладывает её на расстеленную на земле под сосной ветровку.

– Люблю… – эхом отзывается она, и отбрасывает последние сомнения…

Часть 2

Полина вернулась в посёлок на рассвете, когда во дворах пропели звонко первые, самые ранние, петухи. Она дворами, боясь встретить кого-либо из поселковых, пробралась к огороду, перемахнула невысокий плетень, и незаметной тенью прошуршала к открытому окну своей комнаты.

Умело забралась на подоконник, перекинула ноги в комнату и свалилась вниз, прямо к ногам матери. В руках родительницы была гибкая хворостина, а выражение лица не предвещало ничего хорошего для девушки.

– Ты где шатаешься, блядь? – спросила мать, и больно втянула хворостиной по мягкому месту девчонки – где шатаешься? В таком-то возрасте будешь по утру домой приползать, потаскуха!

Она продолжала бить дочь, гибкая плеть так и свистела в её крепких руках, Полина только скрипела зубами от боли и молча смотрела на женщину, стараясь увернуться от ударов.

Потом не выдержала:

– Мама, хватит, ну хватит, мам!

И убежала в другую комнату, а оттуда на кухню, где за столом сидел отец, завтракая жареной на сале картошкой.

– Ты где была? – спросил он дочь, хмуро глядя на неё исподлобья своими чёрными, цыганистыми глазами.

– Мы у Вики…Фильм смотрели…И уснули – неловко соврала Полина, чувствуя, как лицо заливает краской стыда.