Читать книгу Отчаянная борьба за жизнь онлайн

В эту ночь я ее не больше слышал и спал хорошо, до самого утра. Проснулся, позавтракал и отправился на работу. Вечером, после работы я опять услышал лай, вышел в огород и швырнул в ее конуру пару досок. Собачий лай тут же прекратился, и я удовлетворённый наступившей тишиной, отправился спать. Но среди ночи ей стало так одиноко на своем посту, что она решила полаять. Я слушал ее около получаса, но потом не выдержал, вышел и кинул в нее пару поленьев.

На следующий вечер, когда она начала гавкать, я решил, что пора разбудить хозяина этого пса и поговорить с ним: встал в своем огороде прямо перед соседским домом и стал кричать его по имени. Кричал долго, пока он не проснулся и высунул свою голову в окно. Тогда я ему высказал, что думаю о его четвероногом друге и его ночном лае. Он, видимо спал в комнате, которая выходила окнами на противоположную сторону, и совсем не слышал лая своей собаки. Он начал оправдываться, а потом заявил, что он завел не какую-то болонку, а специально такого пса, чтобы он охранял дом. Поговорили таким образом, и разошлись по своим кроватям.

Он не слышал лая своей собаки, и я всю зиму воспитывал по ночам этого неграмотного пса: кидал по его конуре полена и доски и тогда он до утра замолкал. Днем он мог лаять сколь угодно, я не обращал на него внимания, но ночью старался, чтобы он и пасти своей не открывал. Я спал в комнате, окна которой выходили на улицу, а окна комнаты, где спали мои родители, выходили в огород, и им был слышан любой шорох, не говоря о таком громком лае.

В самом конце зимы пес стал прятаться от меня по ночам, когда разбуженным лаем я открывал калитку с очередным поленом, и кидал его в будку, где он прятался от справедливого наказания. Утром хозяин собаки перекидывал в мой огород поленья и доски, а однажды попал в теплицу и разбил стекло. Но моя учеба стала приносить плоды – лай если не прекратился совсем, то уменьшился до минимума, а если я открывал форточку в окне, которое выходило в огород, то пес прятался в будку и там недовольно брехал, в свое удовольствие.