Читать книгу Жизнь из грязных кусочков… Я создал себе сам! онлайн

Начальник режима знал об этом, но ничего поделать не мог, не приставишь же к более чем сотне камер по дубаку из оперчасти. К тому же имена никогда вслух не произносились, только номер конечной камеры. Раньше практиковалась другая система передач этих сообщений, так называемые нитяные «кони», бралась любая старая одежда из шерсти, распускалась на нити и из него вили тонкие длинные верёвочки, но с появлением в СССР синтетических носков, надобность в шерстяных нитях отпала, так как нейлон был прочнее шерсти и был гораздо тоньше. Периодически администрация по режиму «отметала» коней, но они появлялись вновь и вновь. Синтетические носки не входили в перечень запрещённых вещей. Этими конями можно было передать «маляву» в любую камеру на любом этаже.

Несколько сложнее было передавать малявы горизонтально в соседние камеры, находящиеся на одном этаже, кони ловились через решку вытянутой рукой с ложкой, передающий раскручивал коня с грузом по вертикали и в высшей амплитуде выпускал нить из рук, «конь» летел строго по горизонтали, соседи его ловили и затаскивали в хату. Малява ни в коем случае не должна была попасть в руки администрации, это считалось «косяком» и за это спрашивали строго. При шухере конь быстро затаскивался обратно в камеру и малява попросту проглатывалась. Времени на её уничтожение зачастую не хватало, у дверей при облаве, всегда наготове паслись вертухаи.

Вот и теперь, как только с лязгом закрылась дверь и вертухай «утеплил» (повернул ключ) в замке массивной двери, по трубе раздались три звонких условных стука и через паузу ещё три. Дикий взял со стола кружку перевернул её и приложил к трубе.

– Кто в стакане чалится, обзовись?

– Доброго дня сидельцы, я Дикий из Нерчинска, прибыл этапом несколько часов назад.

– Чем похвалишься? Кого знаешь, с кем чалился?

– Чалился на Узбуме в Ташкенте по малолетке в 1970 году, есть поднявшиеся на взросляк малолетки? Передай: «Сыр и масло – западло, колбаса на член похожа – сигареты "Прима" тоже, суп варили коммунисты, в чай нассали онанисты…» На той стороне трубы по-конски заржали!