Читать книгу Мы нарушаем правила зимы онлайн

Шаги приближались: тихие, как будто шаркающие. Со всех сторон слышались ликующие голоса сестёр – и Злата поспешила присоединиться к их серебристому смеху. Она изо всех сил оттолкнулась от земли: после долгого зимнего пребывания в Обиталище она ещё чувствовала небывалый прилив сил. Прямо с берега Злата со всего маху нырнула в ледяную воду реки и устремилась за резвящимися сёстрами.

Наступило лето, и Владимир Левашёв с трудом удерживался, чтобы не приходить с приёмов домой, напевая и улыбаясь. Этим летом должна была состояться свадьба Софьи Нарышкиной и графа Шувалова – но никто уже не сомневался, что до свадьбы дело у них не дойдёт.

Софья Дмитриевна открыто чуралась общества бывшего жениха, тот иногда поглядывал на неё с видом побитой собаки, но претензий не предъявлял. Левашёв уже торжествовал победу. Почти.

Его замечательный прожект всё равно пока оставался несколько шатким: маменька Софьи так и не давала своего согласия на брак дочери с графом Левашёвым. Да ещё поговаривала, что император точно будет против этой авантюры. Софи же в ответ бросалась ей на шею, ласкалась и умоляла не чинить препятствий её счастью… Нарышкина-старшая ненадолго оттаивала, затем снова и снова принималась уговаривать Софи не быть столь легкомысленной и прислушаться к голосу разума. На что Софья иногда смеялась, а порой дулась, уходила к себе, даже плакала…

– Понимаете, Владимир Андреевич, maman любит меня и страшно беспокоится о моём здоровье. Но – в глазах наших друзей я веду себя неправильно! Это сбивает маменьку с толку, да ещё она уверена, что его величество не одобрит…

Владимир кивал и понимал, что всё это может тянуться очень долго, если не предпринять каких-либо решительных шагов. Благодаря своей обходительности, манерам и отличному знанию французского языка он был на хорошем счету в Министерстве иностранных дел и у своего патрона, господина Нессельроде. Однако на мать Софьи Дмитриевны всё это, по-видимому, не производило никакого впечатления. Как Левашёв ни пытался понравиться ей, Нарышкина-старшая оставалась холодна. А Софи это ужасно огорчало.