Читать книгу Император Юлиан Отступник: сын Солнца онлайн

Юлиан не испытывал ни малейшего колебания в религиозной ориентации. Посвящение в эллинскую культуру, совершенное в его детстве Мардонием, с одной стороны, и угнетение, которому подвергали его дух арианские наставники, наряду с памятью об убийстве его родных христианином Констанцием, с другой, довольно рано привили ему любовь к многобожию. Так, со всем пылом юности отдался он этому странному сочетанию неоплатонизма и пифагореизма, приправленному сильным восточным мистицизмом, обладавшим очарованием запретного…

Внезапно юный Юлиан начал становиться популярным в столице. Своей скромностью (он появлялся на улицах как обычный гражданин) и прилежанием в учебе он вызывал к себе уважение и любовь. Нередко его прославляли. Следовавшие за ним соглядатаи не замедлили вызвать гнусную подозрительность у императора. Всегда чувствительный к такого рода наветам, Констанций приписал культивирование этой популярности тактике Юлиана: эту популярность юноша когда-нибудь направит против него! О, Константинополь был опасным кормильцем мести в душе этого тихони. Нужно, как можно скорее, удалить Юлиана из столицы, где тайные враги подогревают его честолюбие. Юлиан получил распоряжение удалиться в Никомедию. Трудно представить себе действие более необдуманное. Император, который уже много лет готовился преподнести своему младшему двоюродному брату хлеб и вино Христовы, сам же отправил его в логово идолопоклонников!

Однако до отъезда из Константинополя Юлиан приобрел там бесценного друга – императрицу Евсевию. Увидав Евсевию, он был ослеплен ее царственной красотой. Тщетно, распорядитель церемоний напоминал ему ритмичными ударами жезла о пол, что нужно поклониться и поцеловать край ее порфиры. Юлиан не отрывал восторженного взгляда от императрицы. Конечно же, августа спросила юношу о его духовных запросах. Тогда он с трудом смог заговорить о своих кумирах – о Гомере, об эллинских философах и риторах. Эта юная македонянка (вторая жена Констанция), дочь консула, стала его ангелом-хранителем. Подобно тому, как Мардоний стал его духовным кормильцем, Евсевия помогла ему своими неустанными заботами об учебе и жизни Юлиана. Возникло ли между ними чувство? Никто не оставил на этот счет убедительного свидетельства. Большинство исследователей жизни Юлиана исключают это, основываясь на добродетели их обоих. Конечно же, они встречались всего несколько раз, да и то в официальной обстановке. Возможно, что бездетная августа испытывала определенную нежность к юноше-сироте, а тот был несколько более смел с ней только в мечтах. Тайну такой любви уносят с собой, уходя из жизни… Джулиано Негри и Анатоль Франс считали, что они были влюблены друг в друга. Впрочем, можно утверждать с уверенностью (исходя из сочинений самого Юлиана и его темперамента), только, что Юлиан употребляет слово «любимая» только по отношению к двум городам – Афинам и Лютеции*. Жестокосердный Констанций был страстно влюблен в Евсевию. И, действительно, ее красота и ум соответствовали ее добродетели и духовности. Вместо того, чтобы направить эту страсть на удовлетворение женских прихотей, августа направляла ее на дела добродетельные и великодушные. В затаенной печали, вызванной отсутствием ребенка, убежищем для нее стал епископ Феофил Индиец. Смуглый старец обратил на нее свой пронзительный взгляд, чтобы сжечь тем самым все ее скорби. Феофил стал для нее тем, чем Распутин для русской царицы (естественно, без распутства последнего). В своем энкомии императрице Юлиан сравнивает ее по мудрости с Афиной, а по добродетели – с Пенелопой. Впрочем, удаление его из столицы произошло в соответствующий час. Для этого задумчивого юноши, жизненные обстоятельства для которого обретали ценность только тогда, когда имели отношение к сфере духовной, шумный Константинополь становился уже удручающим из-за своего формального образования и полицейского порядка.