Читать книгу Бог пришёл на Землю. Жечес-Йога, том 1 онлайн

Как-то сумбурно получилось наше прощание. Виктор Петрович ушёл вперёд. Туда, где уже прогревал двигатель машины Виктор, а меня на крыльце тормознула Анюта.

– Уже уезжаете? – спросила она.

– Да, пора. Заедем проститься с твоей бабушкой, и домой.

– Зачем же, ночью?

– Виктору завтра на работу. А ночью трасса свободней, быстрей доедем.

– Деда Витя был рад вам. Я же вижу, какой бодрый он сегодня. А ведь, уже давно не ходит без палочки – жалуется, что ноги болят.

– Да? Я не заметила хромоты.… Ну, до свидания, Анюта! Будь счастлива. Это самое главное в жизни, – сказала я ей на ухо, когда мы обнялись.

На улице мужчины ещё беседовали, стоя у капота. Но слова были торопливы, как обычно бывает на проводинах. Ледок отчуждения нарастал, и теперь окреп от перспективы неотвратимого расставания. Хотя и прятался за вежливыми фразами: «до свидания… спасибо… пишите»…

Что собирался сказать, и не сказал мне Астафьев, поперхнувшись словом?

Теперь не у кого спросить…

…Название «Отец» у стихотворения появилось годом позже, когда в телевизионных новостях сообщили о кончине выдающегося русского писателя – сибиряка, мастера деревенской прозы, после продолжительной болезни…

о

И никто не заметил духовного подвига писателя-фронтовика, который спустя полвека, вопреки всем дежурным штампам и славословиям, осмелился рассказать жестокую правду о войне. Поднимающую, а не умаляющую цену народной победы в Великой Отечественной войне.

Каково было ему погружаться в своё страшное военное прошлое, фактически проживая его заново, уже с высоты жизненной мудрости? Легко ли это, каждым нервом, каждой клеточкой, снова и снова чувствовать беспощадную, ничем не оправдываемую жестокость всех войн?

Настоящий писатель пишет из себя, и не понарошку живёт жизнью своего литературного героя. Без такого погружения в образ не бывает гениальных книг.

Мой отец писателем не был. Он не любил говорить о своём фронтовом прошлом. Но, как и Астафьев, до последних дней своих стыдился убийства единственного немца за всю войну. Живого человека, у которого, наверное, где-то была мать, родной дом… и душа, данная Богом…