Читать книгу Крх… крх онлайн

– Не понял?! – как-то резко вырвалось у него.

– Я… я хочу сказать… может, вам… – лицо Пети скривилось, и я поправился: – Тебе, скорее всего, неприятно или тяжело это слышать, но это был я – тот, кто обнаружил тело вашей, то есть твоей супруги… Людмилы.

– Черт возьми, Макс, даже не знаю, что сказать. Благодарить тебя или нет… Он говорил как-то медлительно-вязко, растягивая слова, а потом стих на некоторое время. – Да ты, наверное, и сам не рад… – его голос опять задрожал, и он, уткнувшись в локоть, стал всхлипывать.

Я подлил себе коньяка, Петя тоже протянул стаканчик. Как он увидел? Он же сидит, уткнувшись в руку. Может, услышал? Может, какое шестое чувство? Поразительно, какие мысли могут прийти в голову! В самые неподходящие моменты. А коньяк, знай свое дело, тек своим чередом в стаканчик, составляя компанию нам с Петей.

– Ты вот знаешь, Макс, – начал он почти равным голосом, который становился спокойнее с каждым произнесенным словом, – я тут «поселился» спустя день после ее похорон.

Он салютнул в воздух, осушил стаканчик и швырнул его в противоположную стенку перехода. Тот, не долетев до цели, повинуясь своей стаканчиковой прихоти, повращался нелепо в воздухе и улегся на холодный пол: безмолвный слушатель нашего трагичного диалога.

– Ты знаешь, все эти похороны – сплошное лицемерие, – выдал, видимо, давно глодавшую его мысль Петя. – Сидели вот все эти двадцать или тридцать наших знакомых, друзей и родственников, все лили сладкие речи про то, какая Люда была хорошая, как ее всем не хватает. Я все понимаю – традиция такая, но ты знаешь, Макс, в какой-то момент мне показалось, что я вот-вот сейчас потону в этой липкости, слащавости, да просто, на хрен, болоте, слитом из всех этих речей. Я не мог. НЕ мог. Я встал, ушел, убежал оттудова. Знаю, что ты меня осудишь сейчас, но пойми: не мог я смотреть на эти жрущие хари, источающие елей и не понимающие глубины горя, моего горя. Наша дочь, убитая горем, была там… Как только она смогла?.. Все это… – Петя опять помолчал несколько минут, прежде чем продолжить. – Я знаю, она очень любила мать, тяжко ей было все те дни… Но она – молодец, справилась. Да и сейчас справляется, умничка моя, Настюша… Она не побежала возвращать меня, солнышко мое, любименькая моя: может, поняла, что я… – Петя запнулся, наверно, подыскивая слово, а возможно, тут было что-то другое. – Как я чувствовал, что ли? Не знаю, как передать… Будто объелся дерьма, а проглотить не можешь и выплюнуть тоже… ну никак… и надо бежать… бежать… бежать. Вот я и побежал домой. Думал, там спасение, – неожиданно Петя повернулся ко мне и прошипел с ядовитым вызовом: – Ну, как ты считаешь? Я слабак? Да, Макс? – так же внезапно его пыл угас, и, отвернувшись, он продолжил своим печально-обреченным голосом: – Может быть, и так, но, ты знаешь, мне поеб..ть! Такое у меня чувство, что хочется и умереть, соединиться с ней, и в то же время, по какой-то абсурдной причине, все-таки – жить! – последнее слово он произнес яростно, и я заметил, как сжались его кулаки, но тут же страдалец совсем обреченно тихо повторил: – Жить… А вдруг там, – Петя вытянул указательный палец куда-то вверх, в направлении дороги над нами, где сновали бездушные машины, которым не было дела до двух совершенно чужих людей, которых крепкой тесьмой связала в данный момент трагедия одного из них, – там ничего и нет? Может, нет этого рая? – и опять «приятель» ненадолго замолк, вероятно, в очередной раз задумавшись над этим неразрешимым вопросом, и, не найдя ответа, продолжил: – А знаешь, может, именно это удерживает меня здесь и не дает уйти вслед за ней? Может, я не соединюсь с Людой там, в этих пресловутых райских кущах? А, Макс?