Читать книгу Боги пустынь и южных морей онлайн
– Очень хорошо понимаю, – Эриса мигом вскинула на него взгляд. – И я – Аленсия, – поправила она его.
– Ты могла бы очень хорошо заработать. Даже за два-три дня собрать денег на дорогу с караваном, – сказал он негромко, при этом подумав, что будет жаль расставаться с арленсийкой. Такая подавальщица очень бы могла быть полезна: привлекать больше состоятельных торговцев к трапезе и побуждать их тратиться на выпивку.
– Благодарю за советы, – ответила стануэсса. – Если поможете хоть какой-то одеждой, буду признательна. Я уже могу приступить к работе?
– Конечно, – ответил он, окликнул жену, хлопотавшую у печи под навесом, и дал ей распоряжения относительно северянки.
Прошло три дня. За это время госпожа Диорич обзавелась передником и сереньким сатиновым халатом, с бледно-голубыми вставками, штопаным много раз. За то чистым, вполне приятно пришедшимся к ее фигуре. А еще она разжилась пояском из потертой верблюжьей кожи, и холщовым, но довольно прочным кошельком – теперь в нем позвякивало тридцать шесть с половиной салемов. Тридцать выплатил Фарах Шэбун, будучи совершенно довольный ее работой. Еще бы: таких невероятно расторопных и аккуратных женщин он не видел в помине. Фарах даже предложил ей остаться у него работать хотя бы на пару двоелуний, обещая поднять заработок. Разумеется, Эриса отказалась. Не дело стануэссы мыть грязную посуду и прислуживать не всегда трезвым мужчинам. Остальные шесть с половиной салемов достались ей в благодарность от нежадных караванщиков. И элем они угощали ее каждый вечер. И даже вином в минуты, когда она была свободна от беготни от кухни к столам или ночным кострам.
Несколько раз подвыпившие гости двора пытались ее приласкать и предлагали весьма приличное вознаграждение за продолжение «приятного общения». Один раздухарившийся аютанец обещал даже триста салемов чтобы арленсийка согласилась уединиться к роще. Однако госпожа Диорич была непреклонна. Дважды ей приходилось выхватывать трофейный нож, неизменно носимый за поясом. А когда к ней пристали охранники большого хлебного каравана и ее никчемный нож, как и ее отчаянная дерзость не произвели впечатления на одетых в броню мужчин, в дело влез Фарах Шэбун. Он вышел из-под навеса, где от обычно сидел, и сказал грозно: