Читать книгу Ядовитый воздух свободы онлайн

Интересно.

Детектив засунул телефон в карман джинсов, взял портмоне и вышел из кабинета, радуясь, что никто не остановил его по дороге.

Закралась еще одна мысль. А что, если Берне принесет с собой избавление от тоски? Хорошее дело – лучшее лекарство. Иначе минувшая ночь в клубе покажется цветочками по сравнению с тем загулом, в который детектив ударится, окончательно потеряв равновесие.

Телефон снова завибрировал. Увидев имя «Фэй Тайлер», Грин отклонил вызов. По спине пробежали мурашки. Тварь назначила его медицинским поверенным. Законы Треверберга не позволяли отказаться от этой обязанности. Зачем звонила Фэй? Ему было все равно.

Аксель выключил телефон и быстрым шагом направился в ресторан, чувствуя, что короткое просветление, случившееся с ним в клубе, испарилось, уступив место привычной черной меланхолии. Ужасному состоянию, в котором он привык существовать и в армии, и здесь. Детективу казалось, что он может по-другому, когда рядом находилась женщина, которую он любил. Теперь он лишен иллюзий на свой счет.

Луи Берне сидел за дальним столиком. Перед ним стояла чашка с кофе, рядом лежала газета. При виде детектива лощеный адвокат встал и протянул руку, Грин пожал ее после короткого промедления. Синие глаза детектива скользнули по новому костюму, дорогой рубашке, золотым запонкам и остановились на бледном лице обычно спокойного и собранного мужчины. Берне был старше на несколько лет, но порой выглядел моложе Акселя. Он уступал детективу в росте, обладал более худощавым телосложением и мастерски владел навыком внушать собеседнику те ощущения и чувства, которые были нужны в тот или иной момент.

Кто-то назвал бы это манипуляцией. Действительно, на манипуляции построены лучшие речи адвокатов (как и прокуроров, впрочем), и Луи Берне исключением не был. Но Грин считал, что манипуляторов много, а такой уровень влияния на умы доступен единицам, и поэтому уважал Берне. Настолько, насколько детектив полиции в состоянии уважать криминального адвоката. Настолько, насколько бывший военный может уважать столичного хлыща.