Читать книгу Играл на флейте гармонист онлайн

Счастье в жизни не бывает,

А любовь одно вранье.

Песня кончилась. Наступила тишина. Несколько минут никто ничего не мог сказать. Каждый думал о чем-то своем, и все вместе, похоже, думали о войне, о дневальном – «дембеле». Понемногу братки отходили от глубокой грусти, и кто-то не очень уверенно и громко произнес:

– Ну ты браток, такую грусть «тощий зад» напустил, аж мураши по спине до сих пор бегают. Ребята, ну-ка рваните нашу окопную, для радости, – и под ритмичный стук кружки прокричал куплет:

• – Если ты сидишь в окопе
• С оторванною ногой,
• Значит ты в глубокой попе,
• Но пока еще живой.

Но никто окопную песню не подхватил, и снова наступила тишина. Прервал это оцепенение голос Капрала:

– Ну все, хорош гулять, завтра у нас атака по графику.

Братки потихоньку начали расходиться.

– С завтрашнего дня дневальным у нас будет… – Капрал указал на громилу с круглым, улыбающимся лицом, – помните, у нас традиция – дневалить тому, у кого «дембель» в скорости.

Новый дневальный вытянулся и гаркнул:

– Слава «ОПРАВУ».

– Служим, служим. – нестройными голосами братки отозвались на приветствие. Через полчаса уже почти все посапывали в койках, и только «дембель» еще долго с удовольствием что-то зачеркивал в своем календаре.

Где-то сбоку двое шептались, и до него иногда доходили отдельные фразы:

– А «дембель»-то еще не спит, радуется.

– Ага, завтра с утра в машину и домой и никаких тебе атак и «хлопушек».

– Да, домой. К своим.

– Да не к своим, а старикам.

– Да я и говорю – к своим, к старикам.

«Дембель», наконец-то, прошаркал к своей койке и долго устраивался, вздыхая и кряхтя, на ночлег. Шепот продолжился:

– А где свои? И где чужие? Кто это может сказать?

– Дома должны быть все свои, а не дома чужие.

– Там все чужие, свои здесь, а там, кроме близких, все чужие. Да и близкие сразу нас там не поймут.

– Да, там все чужое. Кому мы там нужны, да еще с привилегиями? Придется приспосабливаться, вживаться.

– То-то и оно. Здесь мы все свои, а там. – на этой фразе он задремал и шепота уже не слышал.

Ветеран как-то не уверенно и заикаясь шептал: