Читать книгу Дева и Змей онлайн

Курт с полным правом мог гордиться отцом. И он гордился. Но даже он никогда не отзывался об отце с таким почтением, с каким вспоминали Роберта Гюнхельда собравшиеся в доме у церкви многочисленные гости.

Семья Гюнхельдов представляла собой аристократию Ауфбе, административные и силовые структуры, а также церковь – власть духовную. Применительно к городу с населением меньше чем в тысячу человек это звучало так смешно и напыщенно, что Курт, поначалу скучавший на устроенном матерью приеме, с трудом удерживался от язвительных замечаний.

Его дядья, впрочем, производили впечатление. От самого старшего – восьмидесятилетнего Петера Гюнхельда, до самого младшего – Вильяма, сорокапятилетнего красавца, очень похожего на Роберта Гюнхельда, каким знал его Курт по фотографиям.

Разумеется, не все собравшиеся приходились ему именно дядьями, родственные связи в огромной семье Гюнхельдов представляли собой весьма сложную сеть, развесистое древо, каждая ветвь и сучок которого были тщательно вырисованы на форзаце семейной библии. Книгу принес Вильям, и, заглянув в нее, Курт с удивлением обнаружил, что его имя не только внесено в список, но и расположено ближе всех к стволу.

– Старший в семье, – весомо покивал дядюшка Петер, – старший сын Роберта.

Это накладывало обязательства. Курту на обязательства было плевать. Никто, впрочем, и не настаивал.

– Мы с тобой познакомились, – бодро заявил дядя Вильям, – ты познакомился с нами. Это главное. Сейчас у тебя своя жизнь, учеба, друзья в России, карьера, планы. А станешь старше, выберешь сам.

В общем, ничего. Родственники, хоть и буржуи, оказались людьми приятными. Не без странностей, конечно. Власть, даже в пределах одного маленького городишки, всё равно накладывает отпечаток. А уж когда власть в густую кашу перемешана с религией и суевериями, странности неизбежно становятся заметнее.

Дядя Вильям – пастор местной церкви, тот вообще очень резко высказывался обо всем, что происходило за пределами его городка. При том, что информацию черпал исключительно из радиопередач. Телевидение же почитал излишеством, и за всю жизнь ни разу не поддался соблазну хоть краем глаза глянуть в «волшебный ящик».