Читать книгу Каникулы с вампиром онлайн
Поэтому, не откладывая дела в долгий ящик, она позвонила Наполеонову и стала рассказывать, как они скучают по нему.
Рассказ её был так живописен и эмоционален, что следователь, несмотря на то что знал свою подругу с раннего детства, сразу же поверил ей и стал оправдываться:
– Славочка, родная, я и сам о вас с Морисом соскучился. Но если бы ты только знала, сколько навалилось на меня работы! И я выгляжу как гном под пятеричным мешком с картошкой.
– Почему с картошкой? – удивилась Мирослава. – Ты, наверное, хотел сказать, с золотом.
– Да на фиг мне сдалась такая куча золота! – искренне возмутился Наполеонов. – А вот жареной картошечки я бы поел.
– Тебя что, мама дома не кормит?
– Кормит, но всё норовит в меня впихнуть только полезные продукты, – пожаловался он и добавил: – совсем, как ты.
Волгина рассмеялась и сказала:
– А Морис собирается запекать куриные окорочка в духовке с картошечкой и луком, как ты любишь.
– Не трави мою душу! – жалобно воскликнул Наполеонов.
– И ещё сладкий пирог с клубникой, – добавила она, безжалостно подкидывая хворост в костёр чревоугодия друга, – пальчики оближешь.
– Инквизиторша! – пробормотал следователь.
– Ну что ты, Шурочка, – пропела она ласково, – я же токмо из-за любви к тебе.
– И когда он собирается всё это приготовить? – спросил расстроенный Наполеонов.
– Сегодня к ужину.
– Я, пожалуй, приеду вечером к вам, – проговорил следователь нерешительно.
– Конечно, приезжай, родненький. Мы будем очень рады!
Не прощаясь, следователь положил трубку. И подумал самодовольно: «Ишь, как соскучились обо мне. Я-то думал, что и не дождусь до пенсии, что Славочка мне сама позвонит».
Тут он лукавил, Мирослава время от времени ему звонила, правда, больше по делу. Так ведь и на этот раз…
Волгина послушала короткие гудки, доносящиеся из трубки, и улыбнулась:
– Ишь, как жалобно пикает.
К приезду неподозревающего о подвохе Наполеонова у детективов всё было готово.
Ужин удался на славу. После чая с пирогом Шура окончательно пришёл в расслабленное расположение духа. Он буквально лучился от умиротворения и готов был замурлыкать так же самозабвенно, как растянувшийся на кресле Дон.