Читать книгу Евротрэш онлайн

Ровным голосом, робкими, тихими словами ребенка, она рассказала мне, что произошло с ней в одиннадцать лет в Северной Германии, в Итцехо, что ее насиловали снова и снова, на что я расплакался и, плача, обнял ее со словами, что теперь она в безопасности, тут, в Винтертуре, в закрытом психиатрическом стационаре, ей ничего не грозит, не нужно бояться, и что со мной случилось то же самое, тоже в одиннадцать лет, только, соответственно, в 1979 году, в канадском интернате. Она всегда это знала и верила мне, откликнулась она, еще тогда, просто она не могла об этом говорить, совсем не могла, слишком больно ей было, что над ней самой надругались, и слишком стыдно, что не удалось уберечь своего ребенка от той же участи ровно тридцать лет спустя.

Боже мой, наша жизнь, какая же это подлая, страшная, жалкая пьеска, думал я, по-прежнему таращась на потолок в гостиничном номере, и видел, что это и в самом деле вечное возвращение, невозможность найти начало во времени, aeternitas a parte ante[12], как мне пытался однажды объяснить один клирик во Флоренции. А вот если бы круговорот истории удалось прервать, тогда можно было бы прямо воздействовать не только на будущее, но и на прошлое.

Теперь я видел перед собой уже не мать, а Эльзи фон Эрли. Это была моя няня, из старинного крестьянского рода в Бернских Альпах; у нее были серебристо-седые волосы, стянутые в пучок на затылке, маленькие брильянтовые сережки-гвоздики в ушах, морщинки вокруг глаз и красивые веснушки на лице; для меня она стала первой женской противоположностью немецкой, строгой, холодной красоте моей матери.

Эльзи жила внизу за поворотом улицы, которая вела к Палас-отелю в Гштаде. Она мне пела, когда родители бывали в отъезде и я гостил у нее в шале, мне разрешалось спать в ее кровати, и там я по ночам крутил ручки светло-коричневого приемника и попадал на радиостанции «Минск», «Беромюнстер» и «РИАС Берлин». А когда после двух часов ночи все программы заканчивались, я слушал под боком у Эльзи монотонные, бесконечные ряды цифр длинноволнового вещания. Пять, семь, восемь, один, пять, два, два, пять, девять, пять, загадочные, пугающие ряды цифр, зашифрованные послания, по ночам передававшиеся из Советской зоны к нам в Швейцарию или бог его знает куда, и я испытывал смутный, но от этого не менее мучительный страх перед этими голосами в радиоприемнике.