Читать книгу 10:34 онлайн
– А если твои ученые ошибаются? – возразил я. – Мы все равно должны позволить твоим так называемым мудрецам нести свою чушь?
– Даже если это так и их утверждения ложны, а выводы неверны, это все равно часть прогресса. Ведь не оступается только тот, кто стоит на месте. А человеку, который куда-то движется, свойственно порой спотыкаться и даже проваливаться в ямы. Но как, не оступаясь, он осознает свои ошибки? Да и другие, глядя на него, поймут, как не надо делать, и поищут новые пути и решения. А стоя на месте, никогда не ошибешься, зато и не продвинешься ни на шаг. Люди должны постоянно искать, проверять, доказывать, мыслить, а затем либо подтверждать эти идеи, либо признавать свои ошибки и отыскивать иные пути познания. А вовсе не отрекаться от гипотез и теорий только потому, что кто-то грозит им костром или дыбой. Так и я не желаю, чтобы моими поступками управлял страх. Если хочешь, чтобы я признал твою правоту, – убеди меня! Нельзя насаждать свои взгляды каленым железом и кулаками: правдивее они от этого не станут.
– Ну а если я и завтра приду? И снова с кулаками? И послезавтра. Буду приходить и приходить. Что тогда?
– Что ж, надеюсь, у меня хватит выдержки не сломаться, – вздохнул Попугай. – Но даже если я все-таки сдамся, так хотя бы с мыслью, что попытался, сделал что мог. Не все рождаются героями. Вот, кстати, бог, в которого ты веришь, предпочел умереть на кресте, нежели предать свои убеждения. Хотя все вокруг обвиняли его в ереси. Это достойно уважения.
И, глянув мне прямо в глаза, он спросил:
– А ты придешь?
– Не знаю, – ответил я. – Возможно.
В мыслях же вдруг возник образ Рафаэля, который с усмешкой произнес: «Если прикажет магистр – конечно же, придешь. Куда ты денешься?»
– Что ж, – кивнул Попугай, – спасибо за честный ответ.
Он снова протянул мне руку. И я стиснул его пальцы, унизанные серебряными перстнями со странными символами, своей ладонью с татуировкой «1034».
Все время, пока я сидел в офисе на своем рабочем месте, тупо пялился в монитор. В голове же моей кипел компот из мыслей. В памяти всплывали фразы и целые монологи. То речь Рафаэля в момент нашей последней встречи, которого вдруг перебивал голос старика Гулова с его «идеологическими разногласиями». Или атеистический вздор журналистки Жени, наставления магистра, еретические выпады сестры Рафаэля, мазохистско-пацифистские монологи Попугая. А порой я вдруг начинал мысленно спорить с ними, возражать, оправдываться. Эти голоса гремели то по отдельности, то разом, перебивая друг друга. И мне хотелось кричать, чтобы заглушить эту чудовищную какофонию.