Читать книгу Гипноз онлайн

После этого я скачала еще одно приложение, автоматически записывающее все телефонные разговоры владельца мобильного телефона, и тоже хорошо спрятала его иконку. Я понимала, что мне придется как-то взять телефон Кости, чтобы прослушать его разговоры, но была уверена, что справлюсь с этим и найду способы сделать это.

Затем я протерла телефон салфеткой, чтобы не оставить своих следов на экране, положила его на место и легла спать.

Фрагменты прошлого

– «Слушай меня, поняла? Ты должна хорошо учиться, я потратила столько денег на твой университет!»

– "Мама, я поступила по целевому направлению," возразила я.

– "Заткнись," прошипела мать сквозь зубы. – "Я сказала, что ты закончишь учебу и вернешься сюда, чтобы работать, поняла? Ты меня слышишь?! Я уже два года отправляю тебе деньги, чтобы ты жила в городе и училась, и я все записываю," она потрясла блокнотом у моего лица. – "Я все записываю, и ты должна будешь мне вернуть, понятно?!"

Мне стало очень больно и горько от ее слов. Но еще больше меня расстроила мысль о том, что я числилась у нее в долгу, словно в рабстве, и должна была отрабатывать этот долг после окончания учебы. В тот вечер я приехала к ней домой, к ней и ее новому мужу, к которому мы переехали, когда я была в десятом классе.

Ее мужа звали Никита Алексеевич, и она продала наш старый дом, положив вырученные деньги на сберегательную книжку. У меня не складывались отношения с Никитой Алексеевичем, он привык жить по своим правилам, в его доме все было регламентировано, и нельзя было даже закрывать двери комнат. Мать не любила его, но была вежлива и послушна, следуя его указаниям, и заставляла меня делать то же самое.

Я не могла назвать простым то время. Взрослея в условиях жесткого надзора, мне было разрешено только работать и учиться. Со временем я стала ощущать желание саботажа, так я пыталась защищать свои границы. Я не могла , как другие мои сверстники, свободно ходить на дискотеки в десять вечера. Мой отчим, Никита Алексеевич, всегда закрывал входную дверь на ключ и ложился спать, что означало, что и все остальные должны были пойти спать. Однажды я спросила его, могу ли я прийти позже, взяв с собой ключ. Он разрешил, но предупредил, что дверь будет закрыта, и мне придется спать в бане или на улице. Ключ висел на одном и том же месте уже много лет, и отчим не собирался менять свои правила. Я взглянула на мать, которая сидела рядом, но она отвернулась, увлеченно разглядывая что-то в окне, словно не слыша диалога.