Читать книгу Пути-дороги онлайн

Воскресный рынок за окном сонно ворочался тысячами тел. «Продают и покупают, то есть ничего не делают, а спокойны, – не без зависти подумал Левенцов. – Может, мне другим изобретением заняться? Нет, устал. Не те уж годы. Но что же тогда делать?» Он кинулся к Татищеву, но тот, судя по молчанию телевизора, ещё спал. Тогда Левенцов пошёл на кухню, сфальшивив перед собой, будто его, как всегда, интересует содержимое холодильника. Содержимым оказался кусок какой-то заморской суррогатины. Съев его без аппетита, Левенцов прислушался: не зашумел ли телевизор у Татищева? Вдруг выражение отчаяния в его лице сменилось на улыбку. Наташа… Как же он сразу-то не вспомнил? К ней! Немедленно!

Левенцов сунул в сумку плащ и спортивную шерстяную шапку, а шерстяной свитер надел сразу на себя. На подходе к железнодорожной станции он изумлённо уставился на балаган коммерческих ларьков. Он проглядел, как тот здесь вырос. Ещё вчера, казалось, одиноко торчали на приволье лишь «забегаловка» с претенциозным названием «кафе», газетный киоск да книжная палатка, и вдруг – целый городок! Всё в этом городке: от воспроизводимой у одной из палаток через усилитель трескотни на английском языке до ярких, беспорядочных, «шумных» красок – кричало истеричным криком, от которого закладывало и уши, и глаза. Наименования ларьков, написанные на металлических фронтонах русскими буквами, были всё-таки нерусские. Наиболее приближавшейся к русской была надпись: «Нео-стиль». В витринах ларьков пестрели этикетками поддельные американские, итальянские ликёры, американский, немецкий, голландский спирт, была также водка сомнительной национальности, а на закуску лимоны, апельсины, нерусский шоколад и нерусская жевательная резинка. Из вин в ларьках была лишь известная Левенцову по печальному собственному опыту отрава таинственного производства с этикетками: «Агдам», «Мадера». У кустарей на пятачках между палатками выбор был богаче: грибы, квашеная капуста, шпиг…

Газетный киоск, как и в доперестроечные годы, оказался среди бела дня закрыт. Только в доперестроечные годы на закрытом окошке висела обычно надпись: «Принимаем почту», а теперь была другая: «Принимаем ваучеры». Людские лица тоже разительно переменились. Растерянные, пустые, озабоченные, злые, равнодушные, они как будто ушли в себя со своими личными проблемами. Тревожили выделявшиеся благополучным видом. У таких не только лица, но и монументальные фигуры в единообразной, униформенной одежде явно отдавали чем-то неродным. В их взглядах было что-то от каменных статуй. Левенцову показалось, что он уже видел этот стандартный сорт людей когда-то раньше, но не в реальной жизни, а во сне или в кино.