Читать книгу Ракетное утро России онлайн

– Боюсь, изыскания в архивах ни к чему доброму не приведут, – остудил кандидата Засядько. – Ладно, отец ваш пострадал от корниловского произвола, за неприятие диктатора-узурпатора честь ему и хвала. Но вы! Как бы ни ругали мы Лавра Георгиевича, он офицеров собрал, сколотил из остатков Русской армии какое-никакое войско и немцев отбросил от Минска и Киева, отчего смог подписать с ними мир на не самых худших для России условиях. Где вы были тогда? Били кайзеровцев на французском аэроплане? Брависсимо, только это чужая война. Если все ваши слова подтвердятся, гражданин Тилль, вы считаетесь дезертиром.

– Но амнистия…

– Амнистия освобождает от ответственности, но не означает забвения. Говорите, отец – обеспечен? Так молите у гражданина пристава дозволения отправить ему телеграмму в Париж, пусть пришлёт денег на обратный билет. И – прощайте, герр Тилль. Или как вас там?

– Не могу, – глухо возразил арестант. – Я поклялся ему, что буду в России делать ракеты! Если нет другого выхода, судите меня. Отсижу и снова приду в академию.

Засядько встал, давая понять – разговор окончен.

– Результат будет тот же. Лётчик? В них нужды не вижу, до полётов человека в ракетном аппарате ещё много лет.

– Сударь, я закончил петроградскую техноложку! Механику, слушал курс химии по взрывчатым веществам! – Георгий, отбросив сдержанность, почти кричал. – Я знаю виды топлива! Я умею делать расчеты по формулам Говарда, Оберта и Циолковского… Я…

– Вы – неудачник, герр француз, – отрезал Засядько. – Ракетное дело требует осторожности, везения. Вы умудрились влипнуть в неприятности на ровном месте. Как же вам доверить топливо, взрывчатые вещества? Да и условия у нас, имейте в виду, совсем не рассчитаны на отпрысков благородных семей с собственными домами на Тверской.

– Но я выжил в двух десятках воздушных боёв, когда многие, куда более опытные авиаторы получили своё… – развёл руками Георгий. – Неужели вы мне не дадите хоть маленький шанс?

– Я не даю шансы. Только работу. Для вас у меня её нет.

Он бросил Тилля в убитом состоянии. В этом же расположении духа кандидат в ракетчики пребывал ещё три дня, отбиваясь от соседей по камере, глотая несъедобную бурду и периодически отвечая на вопросы полицейского следователя – с какой целью отправил в лучший мир гимназического приятеля. Когда отчаянье полностью затопило душу, очередной грохот замков в железной двери камеры ознаменовал вызов к тому же приставу и новую встречу с Засядько.