Читать книгу Клевер на ладони онлайн

Необычные Гошкины слова прозвучали эхом в моей голове, точно так же с запинками, как он сам произнес их минуту назад. Вот только совсем не заикание делало его слова необычными, а интонация, с которой Гошка их произнес – небрежно, не всерьез, как бы посмеиваясь над самим собой.

Никогда раньше я не слышала ничего подобного от детей: ни от ровесников, ни от старших. Все детские фразы были просты, не имели скрытого смысла и всегда в лоб выражали свою нехитрою суть.

К тому, что одни дети легко насмехались над другими детьми, я давно привыкла, но выходило, что Гошка запросто посмеялся над собой, а эта способность даже среди взрослых встречалась не часто. Кажется, она называлась словом «самоирония», но я никак не могла припомнить, откуда мне это известно.

Гошка махнул рукой и пошел в сторону своего и нашего домов, хлюпая водой в сапогах, и мне сразу стало грустно, что он ушел, а ведь мог бы постоять с нами еще немного.

Дашка свернула за угол, а я поплелась вслед за ней, и тяжелые круглые капли скатывались со спин наших зонтиков, как лыжники с горки.

Это был настоящий потоп! Стихия разлила речку по палисаднику и превратила Третью линию в другой берег. Вода шумела и пенилась и, подгоняемая неизвестно откуда взявшимся течением, подступила к ступеням крайних домов. На том берегу к речке тоже подходили ребята, без лодки до них было не добраться, и мы растерянно смотрели друг на друга, как иноземцы на островитян.

Один из ребят, розовощекий и кудрявый Пашка, стоял по пояс в воде, не решаясь продвинуться дальше, ему в спину упирались восхищенные детские взгляды. Пашка выбрался на берег и слил воду из сапог, брюк на нем не было, только куртка и плавки. Все ребята наперебой говорили о том, что сейчас происходит что-то удивительное и грандиозное, что-то, чего не было раньше и не будет больше никогда, и нам посчастливилось увидеть это своими глазами.

Мы с Дашкой постояли еще немного, но дождь припустил с новой силой, заставляя нас вернуться домой. Оказавшись на участке, я первым делом посмотрела в сторону Гошкиного дома, но ни его, ни взрослых не было видно. И только дождь, как художник карандашом, штриховал белыми каплями коричневые стены дома.