Читать книгу Проступок аббата Муре. Страница любви онлайн
– Sanctus, Sanctus, Sanctus, Dominus Deus Sabaoth[11], – произнес священник вполголоса и слегка наклонил плечи.
Венсан трижды прозвонил в колокольчик. Воробьи, испуганные этим внезапным звоном, упорхнули с таким шумом, что Теза, ушедшая было в ризницу, возвратилась оттуда, ворча:
– Негодники! Они все перепачкают… Бьюсь об заклад, это наша барышня опять набросала им хлебных крошек.
Приближалась грозная минута. Тело и кровь Бога нисходили на алтарь. Священник приложился к пелене, соединил руки, многократно осеняя крестным знамением и чашу и дискос. Он совершал теперь положенные молитвы, охваченный смирением и признательностью к Господу. Его движения и позы, прерывающийся голос – все говорило о том, каким он чувствует себя ничтожным и какое испытывает волнение оттого, что избран для столь высокого деяния. Венсан опустился позади священника на колени и, слегка поддерживая его ризу левой рукой, приготовился звонить в колокольчик. А тот, опершись локтями о край престола, взял облатку указательным и большим пальцами обеих рук и произнес священные слова: «Нос est enim corpus meum»[12]. Затем, преклонив колени, медленно поднял дискос с причастием над собой, как только мог выше, не переставая смотреть на него. В это время прислужник, простершись на полу, трижды прозвонил в колокольчик. После этого священник снова положил на престол локти, поклонился, поднял чашу, на этот раз следя глазами за нею, и, сжимая правой рукой подставку, которую поддерживал левой, освятил вино: «Hic est enim calix»[13]. Прислужник в последний раз трижды прозвонил.
Вновь совершилось великое таинство искупления, вновь пролилась Божественная кровь.
– Вот я вас! – ворчала Теза, грозя кулаком воробьям.
Но воробьи больше ничего не боялись. В самый разгар звона они нахально возвратились в церковь и запрыгали по скамьям. Всякий раз звон колокольчика будто радовал их, и они отвечали на него громким чириканьем, – казалось, это уличные мальчишки перебивают латынь священника своим жемчужным смехом. Солнце пригревало птицам перышки; кроткая бедность церкви словно очаровывала их, здесь они вели себя как дома, как в овине, где оставили открытым слуховое окно: они чирикали, дрались и ссорились из-за крошек, рассыпанных на полу. Один воробей уселся на золотое покрывало улыбавшейся Пречистой Девы, другой затеял возню возле юбок Тезы, которую такая дерзость окончательно вывела из себя. И лишь душевно сокрушенный священник, устремив пристальный взор на святое причастие и соединив большой и указательный пальцы, не слышал возни внутри церкви; стоя в алтаре, он не замечал ни теплого майского утра, ни потоков солнечного света, ни вторжения зелени, ни птиц у самого подножия Голгофы, где осужденная на смертную муку плоть билась в агонии.