Читать книгу Такова её природа онлайн

Но его непостоянство вновь вывело её из равновесия.

И все те переживания, что пишутся в сопливых романах современности, ничто в сравнении с тем, что происходит с женщиной на самом деле. С тем, что происходит с ней. Нет никакого ощущения порхания в облаках, нет того состояния сладкого дурмана, несравненного экстаза. Нет, в её кровеносных сосудах больше не было биологической жидкости вкуса железа. Новое, ещё никем не открытое вещество, питало её тело. Новое, но известное пока только ей. Она готова была вывести формулу этого вещества. Но как? Химия любви давно известна учёным умам. Что же это за состояние, консистенция…?

«Химия никогда мне не давалась. Эти формулы может запомнить только сумасшедший», – думала она, вспоминая свои годы в университете.

Именно. Только помешавшийся на всей этой непостижимой простому уму гармонии молекул и атомов, их природе, сочетании, взаимодополняемости, только он мог… Нет. Не мог. Не смог бы. Не смог бы составить формулу, которая полностью бы соответствовала тем испытаниям, обрушившимся на её душу. Это сводило её с ума. Это мешало ей думать, жить привычным, бестрепетным ритмом, который её устраивал уже долгие годы. Это вещество, разлившееся по её нутру, выбивало её из колеи. Это было очередным проклятьем неугомонного Купидона.

«Когда же у тебя иссякнут стрелы?» – выдохнула она.

Нервный срыв. Нельзя сказать, чтобы часто, но и не редко он сопровождал её. Длительное нервное напряжение, бесконечные стрессы, особенно в школьные годы, в конце концов, давали свои плоды, словно растение, периодически подпитываемое подкормками из нескончаемых пагубных составляющих, которые травмировали её психику, калечили её внутренний мир и заставляли забыть о спокойствии. Спокойствие, которое так трудно было восстановить.

Агрессия доходила до того, что она рвала волосы на голове. В порывах у неё было желание вырвать их до одного, но она никогда бы этого не сделала – где-то глубоко внутри она знала, где эта грань. Грань между желаемым и дозволенным. И это касалось далеко не волос. Она знала, где заканчивается её собственное, а где берёт своё начало чужое. Эта граница порой заставляла её страдать. Просто в силу того, что она родилась такой. Природа запрограммировала её на выполнение определенного функционала, конкретного перечня действий – ни больше, ни меньше. Такие люди, как она, приходят в этот мир с одной целью – нести себя в жертву. Да, вся её жизнь была полна самопожертвований: спасать, отдавать, дарить. Она не вспоминала о себе даже в самый последний момент, потому что считала, что другие нуждаются в помощи больше, чем она. Она не считала, что страдает, когда отдавала последнее, наоборот, нечто приятное переполняло её душу, она чувствовала, что в этом и есть её предназначение – в помощи нуждающимся. Но со временем эта помощь приходила лишь к животным. Она отвернулась от людей. Она отвернулась от них, от их нескончаемого потребительского отношения к жизни и к ней самой, от отношения, пожирающего всю её созидательную энергию, всю её доброту, милосердие. Но страшнее было потерять доверие в её глазах. В этих глубоких, бездонных глазах ребёнка, в глазах, из которых на людей смотрела Вселенная. Вселенная, насквозь пронизывающая всё их гнилое нутро, оголявшее их оголтелую страсть в опустынивании её наивной души. Вселенная, которая оберегала её чистую, неосквернённую душу. Душу, которую она в порывах отчаяния готова была продать, лишь бы перестать ощущать эту боль опустынивания. Но эта боль не прекращалась, она могла утихнуть, но не прекратиться окончательно. И, к несчастью, от этой боли не было панацеи. Так же как и не было выведено до настоящего момента формулы вещества, которое питало её тело и концентрировалось в сосудах. Она отвернулась от людей. Ей не было больше дела до их трудностей, какими бы глобальными они ни были.