Читать книгу Купленная невеста. Стань наложницей или умри онлайн

Из разрушенных греческих деревень Кавказа, пробираясь по лесам и узким горным тропам к границам Османской империи, стекаются беженцы. Пятнадцатилетняя Мария – среди жителей, собравшихся из разных сожженных поселений. Все больше и больше людей присоединяются к Марии и ее родителям на пути к пограничной реке. Некоторые идут уже две недели, некоторые – три. Люди спят под открытым небом. Костры отгоняют лесных собак и волков. Все они – сильные люди, жившие, как и их предки много поколений, среди бедствий, потрясений и чумы. Эта земля когда-то принадлежала Колхиде[1], которой Медея принесла позор и разрушение. Вот уже тысячу лет она не принадлежит грекам. И, хотя они продолжают там жить, число их сокращается из-за того, что набеги становятся свирепее, а чума приходит чаще.

Беженцы переправляются на османскую территорию через реку с быстрым течением. В дырявых лодках и под дождем. Поднимаются по извилистой размытой тропе к месту, где, как им сказали, есть несколько заброшенных казарм. Отец Марии – Костис – идет впереди, прокладывая путь через заросли и упавшие ветки. Его винтовка перекинута через плечо. На спине – большой мешок из-под муки, набитый одеждой и одеялами, теперь мокрыми и тяжелыми от дождя. Он бьет палкой по сорнякам и кустам, чтобы расчистить дорогу для остальных. Верблюды пасутся среди деревьев у края тропы. Исхудалые до скелета животные едва пережили зиму и не стоят того, чтобы их застрелили ради нескольких кусков мяса. В воздухе витает запах эвкалипта и гниения. Через Анатолию теперь проходят железные дороги. Большие караваны были распущены, и верблюдов отпустили умирать. Костис видит оленя и пытается выстрелить, но патрон в его винтовке намок от дождя.

– Мы могли бы повесить оленя на дерево, недоступное для шакалов и волков, и вернуться за ним, когда найдем ночлег, – говорит он.

– Нет смысла тратить пули сейчас, – отвечает Гераклея тихо, чтобы остальные не услышали.

Мать Марии скользит ногами по грязи вслед за отцом. В руках такой же большой сверток, но тяжелее. Когда они бежали, Гераклея прихватила оловянную миску – часть ее приданого и три коробки патронов. Костис в смятении и ярости взял винтовку с единственным патроном. Если бы ум Гераклеи не был столь проворным, муж бы сейчас тащил целую винтовку впустую. Казармы, к которым они направляются, стоят в глуши. До ближайшего поселения, по словам людей у реки, – один день на север. В подоле юбки у Гераклеи спрятано десять рублей, и ни один из них не пойдет на патроны. Губы матери шевелятся – она считает каждый камень больше ее башмака. Если кто-нибудь давал ей копеечную монету за каждые десять камешков, то к тому времени, как они дойдут до казарм, накопился бы целый рубль, а может, и больше. Она представляет себе все вещи, которые могла бы купить. Мария знает – лучше не беспокоить мать во время счетных игр, где та собирает воображаемые монеты за вещи, которые видит, за людей, которые переходят дорогу, или за количество птичьих криков, которые слышит. Гераклея рассердится, если собьется со счета.