Читать книгу Кино и прочее онлайн

– Алешу Поповича как и батюшку моего камнями до смерти забили,– сказал Коловрат.

Василий Константинович отер с лица пот:

– Неужто только мы с тобой выжили?

– Видно не судьба голову здесь сложить,– ответил Евпатий.– Идем домой, брат. Русь нас ждет. Чует мое сердце, это не последняя наша встреча с татарином…

И они пошли в сторону Днепра. За их спинами поднимался столб чадного дыма, там горел курган из тел убитых монголов.

Так в лето одна тысяча двухсот двадцать третьего года погибла на берегах Калки слава русская. Немногие выжили в той страшной брани. Одними из выживших были побратимы: Евпатий Коловрат и князь ростовский Василий Константинович.

И понеслись годы, не уследишь. Весна сменялась летом, лето осенью; начинали дуть студеные ветра, наваливались с полуночного севера зимы. Четырнадцать лет минуло с тех пор, как пали в половецкой степи русские полки в битве с татарской ордой.

Евпатий оженился, обвенчался со своей суженой – Настенькой; пошли у них погодки: Иван да Марья, Василий, Степан, Варвара. Детишки росли здоровыми и сообразительными, радовали глаз родительский. Евпатий отдал их на обучение в греко-славянскую школу.

Князь Василий Константинович тоже женился и со временем сел на стол – княжение в Ростове.

Дружба между побратимами окрепла. Коловрат, выполняя волю рязанского князя Юрия Ингваревича, время от времени навещал названого брата. Вооружившись рогатинами, они поднимали из берлог и с лежанок медведя. А по вечерам, взобравшись на крепостные валы Ростова, продолжали начатый еще по обратному пути с Калки разговор:

– Смутные вести доходят с Дикого поля,– говорил Евпатий.– Будто татары готовятся к новому походу на Русь. А держит их лишь грызня между ханами – власть делят. Хан Чагониз убрался на тот свет, а приемыша достойного не оставил. Ханство свое поделил на княжества, сыновьям да внукам землицу роздал. Среди татар пока что единства нет. А как только один из них подомнет под себя прочих, так и содрогнется Русь. Снова пойдет татарин на нас ордой. А мы с тобой, Василий Константинович, знаем – татарин нас сомнет!