Читать книгу Воскреснуть, чтобы снова умереть онлайн

Каждая вторая тыкала Валеру носом в это. А он лишь пожимал плечами. Да, он мог снять квартиру, зарплата позволяла, но зачем отдавать половину ее? Комнаты ему вполне достаточно, он привык жить в тесноте. И дед ему не мешал, с ним даже интереснее, всегда есть с кем поболтать, чайку попить с любимыми обоими вафлями.

– На черта тебе бабы эти? – всякий раз удивлялся дед, когда разговор заходил о личной жизни Валеры.

– Что поделать, если я натурал, – шутил тот.

– Да не про это я, – отмахивался сосед. – Отношения ни к чему. Были они у тебя и что? Счастье приносили? – Валера мотал головой. – А сколько ты, напомни, в браке был?

– Двадцать лет… От звонка до звонка.

– Вот и я. Но моя жена умерла и лет мне побольше тогда было, около пятидесяти, но я больше ни с кем отношения не заводил. И ни разу не пожалел об этом.

– А как же…

– Секс? Или шпилли-вилли по-вашему?

– Так давно не говорят, – смеялся Валера. Хотя как вуалируют слово «секс», не имел понятия.

– Всегда найдется женщина, которая согласится на интим без обязательств. Нужно только приглядеться. Я, пока молодой был, с дворничихой спал.

– Бабой Симой?

– Это сейчас она баба. А еще десять лет назад была очень даже ничего. Крепкая, улыбчивая, с косой до задницы… А задница у нее… И сейчас хороша!

Послушал Валера соседа и нашел себе женщину для секса. Точнее, она его. Как обычно.

Он был красавчиком, но не ведал об этом. Статный, русоволосый, с правильными чертами лица и большими руками. В таких красиво смотрится и оружие, и женская талия. Поэтому Валера служил в кремлевских войсках и был взят в оборот коренной москвичкой. Другие осевшие в столице дембеля-провинциалы и мечтать о таком не могли, а он не успел оглянуться, как уже был женат и прописан.

Супруга Валеры не была красавицей или невероятной умницей, поэтому понимала, что на принца не может рассчитывать. Нужен нормальный, надежный, рукастый, обязательно приезжий, чтобы было чем держать. А так как бабки-дедки ее сами в Москву понаехали из глухоманей, то ее, двадцатидвухлетнюю, уже изводили тем, что засиделась.