Читать книгу История Донского Казачества. История Донских Бунтов. Книга 2 онлайн
ГЛАВА 2
С ПЕТРОМ ПЕРВЫМ ПОД АЗОВ
Как известно из раннего повествования истории Дона, казаки уже несколько раз брали и отдавали неприятелю обратно столь важную турецкую крепость – Азов. Само обладание этим укреплением, замыкавшим собой выход в два моря, имело жизненно необходимое значение для стратегической обороны всего Московского государства. Еще в далеком 1635 году казаки оповещали царя, « Если бы Государь повелел нам взять Азов, то прекратилась бы литься кровь христианская, а православные люди не изнемогали бы в рабстве у неверных. И мало того и сам Крым и степные ногайцы склонились бы под царской властью. В свою очередь, царь не то что бы поощрял взятие казаками Азова, но наоборот строго настрого запрещал это делать и чуть – ли, не в каждой своей царской грамоте свой запрет дублировал. Тем не менее, казаки на свой страх и риск захватили Азов, и пять лет владели сей крепостью. За все это время царской властью было сделано ровным счетом ничего для того чтобы укрепить и оставить за собой столь важнейший в государственном плане форпост. Казаки были вынуждены оставить крепость, об этом мы уже повествовали в предыдущих главах книги, но в новой главе просто необходимо сконцентрировать внимание на этом столь важном факте еще раз. Ведь сами печальные последствия отдачи туркам крепости Азов весьма велики и неисчислимы как для Донского казачества, так и для всего государства Российского в целом. Турки, крымчаки, ногайцы и целые полчища степных кочевых народов, все сильнее стали укрепляться по устьям Дона. Русская кровь стала литься еще обильней, русские городки все чаще стали пылать огнем и русскими невольниками стали набиваться трюмы турецких галер при отправки их на рынки для невольников. Через некоторое время московское правительство осознало допущение столь важной ошибки по обороноспособности государства, но было уже поздно. Азов, вновь отстроенный по последней инженерной технике, укрепленный и гарнизоном и артиллерией представлял собой непреступную крепость. Завоевать ее и утвердить за государством Российским удалось только новому царю Петру, но с величайшим трудом и с многочисленными жертвами. Как только молодым царем Петром был задуман поход на Азов, он сразу прибег к маневрам, а именно вот в чем они заключались. Около 120 тысяч старой царской армии под командованием Бориса Шереметьева были отправлены в спешном порядке к низовьям Днепра к турецким крепостям. Новые же Петровские отряды, иноземного образца, состоящие из Преображенского, Семеновского, Бутырского и Лефортовского полков в количестве около 32 000 тысяч военнослужащих предназначалось для захвата Азова. Петр намеривался во что бы то не стало скрыть продвижение русских полков под Азов, рассчитывая хоть на какой то фактор внезапности. В самом же Черкесске, 16 марта 1695 года, была получена царская грамота в которой сообщалось следующее; Мною Государем было поручено быть на Нашей службе на Дону генералу Нашему Петру Гордону, с солдатскими и стрелецкими полками. Собраться им повелеваем в Тамбове, оттуда идти на Хопер, с Хопра на Дон в Черкесск. Тебе же войсковой атаман Фрол Минаев, как и всему войску, Донскому быть поддержкой нашим ратным людям. Ваша задача держать сие мероприятие в секрете и как можно дольше, чтобы о нем неприятель не прослышал. Да и сам указ пусть останется в тайне, что бы кроме тебя атамана и твоих старшин о нем никто на Дону и не знал. Однако само царское желание оставить столь масштабное мероприятие в тайне не осуществилось по причине того, что все тот же Аюка – Тайша разпознав о задуманном русском походе, немедленно поставил в курс азовского бея. Сам же царский призыв на Дону был встречен с неописуемым восторгом, подвижные и быстрые в воинских делах казаки в самое кратчайшее время уже были готовы к походу. Поднялось массу народу практически со всех городков и станиц, оставалось лишь дождаться царского генерала и выдвигаться на ненавистную крепость. Драгоценное время шло, а царских войск все не было, как и вестей о них. Старинная традиционная особенность Москвы, а именно нерадение к государственным делам и ужасающая медлительность даже при столь молодом и деятельном царе играло с ним злую шутку судьбы. Опытный с кипучей энергией Донской атаман Фрол Минаев, лучше, чем кто иной знавший истинное положение дел, негодовал и ругал Московский бюрократизм, на чем свет стоит. По всем многочисленным южным степным дорогам были разосланы казачьи разъезды для собирания оперативной информации о движении и намерениях неприятеля. Было извещение, что крупный турецкий флот поставил в крепость Азов дополнительный личный состав для укрепления гарнизона, а также дополнительное вооружение и провиант, а о русской рати ни слуха, ни духа. Наконец, ближе к концу июня атаману стало известно, что к Черкасску подходить передовой царский отряд под командованием Гордона. Атаман со своими верными старшинами выехал посольством навстречу московскому войску. Встретившись, генерал передал атаману царское установление, а именно присоединятся к корпусу Гордона и выдвигаться под Азов. Атаман как и старшины сказали, что все они рады исполнить царскую волю, но идти под крепость со столь незначительными силами пользы не принесет и не лучше ли дождаться подхода основных воинских сил, ведь и так благоприятное время упущено и, что поспешностью уже ничего поправить нельзя, а вот навредить общему делу наоборот можно. Рассудительный генерал Гордон мнение казаков поддержал, но ослушаться царского веления не решился и двинулся к Азову. По мере продвижения войска, казаками были захвачены важные языки из самой крепости, которые сообщили, что в ней находится порядка 6 000 тысячный гарнизон и на подходе еще три крупных корабля. Но тут ситуация благоволила Гордону в принятии им самостоятельного решения, так как было доставлено послание от царя Петра. Он приказывал занять удобный, безопасный лагерь и не предпринимая никаких дальнейших действий дожидаться его Величества прихода. Вскоре прибыл и сам царь, а еще немного погодя и две основные его осадные армии. Крепость Азов была взята в правильное, плотное кольцо осады. Таким образом, армия Головина составила правое крыло, сам генерал Гордон занял центр, Лефорт расположился на левом фланге, а Донские казаки в численности около 7 000 тысяч человек заняли все пространство от армии Лефорта и до самого моря. О взятии крепости с ходу не могло быть и речи. Из – за общей медлительности и волокитства о внезапности не могло быть и речи. Турки весьма обстоятельно подготовились к осаде, значительно увеличив артиллерию и гарнизон. Поэтому двухнедельное беспрерывное бомбардирование существенного вреда, как самой крепости, так и ее обороняющим не принесло. Зато татарская конница доставляла массу хлопот основным царским силам, препятствуя подвозу продовольствия в основной лагерь при реке Койсуге в 15 верстах от самой крепости. Доставлять же провизию по реке так же не представлялось возможным, так как по берегам Дона были выстроены турецкие Каланчевские башни, вооруженные пушками, а через саму реку были перекинуты огромные железные цепи для того чтобы воспрепятствовать прорыву вражеских судов в морские просторы. Было просто жизненной необходимостью первоначально захватить эти самые баши, чтобы появился шанс в развитии дальнейшего успеха. Как рассказывают нам дневники участников тех событий, а именно записи самого генерала Гордона и Лефорта, а так же на основании донесений резидента Священной Римской Империи, Плейера, которые свидетельствуют о том, что это трудное и опасное дело было выполнено одними казаками, без привлечения царских солдат. Сам царь стал подбирать отряд добровольцев из казаков, набралось их порядка 200 человек. На самом рассвете казаки – охотники, тихонечко переплыв широкий ерик, подкрались к башенным воротам и прицепили к ним бомбу. Последовал взрыв, но ворота устояли и были по прежнему надежно заперты. Тогда разгоряченные до победы казаки бросились к ближайшей амбразуре и стали расширять ее ломами и кирками еще мгновение и казаки уже внутри башни. Началась методичная, кровавая работа саблями и кинжалами по уничтожению себе подобных. Турки были отрезаны от своих основных сил, и их безвыходность дополняло им в той схватке отчаянья, и дрались они с ожесточением. Говорят, что, не смотря на столь ранний час, в который произошел бой за башню, сам царь едва мог сдерживать свое волнение, ожидая донесения о результате разыгравшейся кровавой драмы. По итогу, башня была захвачена, только 15 турок сдалось в плен, остальные либо погибли в рукопашном бою, либо, бросившись с высоты, разбились о каменистый берег. Этот первый частичный успех воодушевил все Петровское воинство и доставил радость всем, неописуемую. Но радость была не долгой и уже на следующий день чудом не произошла катастрофа масштаба всей военной операции. Один из перебежчиков, наемный матрос с русского корабля, сообщил азовскому коменданту следующее, что русские войска в дневную жару после обеда спят и это время является самым удобным для нападения на них. И действительно когда русский лагерь погрузился в дневной сон, турки осторожно вышли из ворот крепости. Убедившись, что в русском стане все крепко спят, разведка дала знать основным силам. Те не мешкая стремительно ворвались в лагерь и произвели страшную в нем резню, при этом смогли увезти около десятка полевых орудий, а так же пока не были оттеснены обратно к себе в крепость успели перепортить все осадные машины. Вот, что об этом случае пишет сам генерал Гордон; « Стрельцы и солдаты рассеялись по полю с такой поспешностью и в таком паническом страхе, какого я в жизни своей не видывал. Только подоспевшие с царем Петром его полки смогли спасти от окончательного и полного поражения все наши основные войска. Сам Государь был весьма недоволен и зол на стрелецких полковников, а войско быстро пришло в большое уныние. Но казаки все продолжали поражать своим личным мужеством и вселять в сердце простого солдата надежду на победу. На следующий день, сосредоточив обстрел из всех найденных в захваченной башне пушек, они открыли такой ураганный обстрел, соседствующий с ними башней, что начальствующий в ней, не видя возможности дальнейшего ее удержания, ночью вывел с нее весь гарнизон, оставив казакам еще одну башню и порядка находящихся в ней 20 —ти пушек. Но сама бомбардировка хоть и велась со всех сторон, но по-прежнему мало вредила самой крепости. Приближались осенние холода со слякотью, дождями и испорченными дорогами. Необходимо было либо предпринимать экстренные и чрезвычайные действия, либо снимать осаду. Собрался военный совет, на нем царь Петр, высказался за немедленный штурм Азова, его поддержали и Головин и Лефорт. Дальновидный и осторожный Гордон, не боясь перечить царю, называл сию идею весьма безрассудной и опрометчивой. Он приводил довод того, что вести солдат на крепкие, утыканные пушками стены, в которых не пробито ни единой бреши, это все равно, что вести солдат на верный убой. Того же мнения придерживались вызванные на совет донские атаманы и старшины. Тем не менее, царской волей было принято решение – штурмовать. Всех участвующих в штурме разделили на три основные колонны. Царская артиллерия была крайне слаба и не подготовлена и первый штурм, предпринятый 5 августа, не удался. Проведенные иностранными наемными инженерами подкопы, так же оказались не удачными. Из наметившихся успехов в штурме, можно лишь отметить, что одна из трех колонн состоявшая из солдат Тамбовского, Бутырского полков и казаков – охотников овладела одним из угловых бастионов, но другая колонна действовала вяло и не смогла поддержать первых в развитии ее успеха. В том бессмысленном штурме русские потеряли порядка 1500 тысячи человек только убитыми, турецкие же потери не превышали и 200 человек. Второй штурм, проведенный 25 сентября, не отличался удачей от первого. Вялые, безынициативные, унылые накаты – атаки, а так же неумелые подкопы лишили в те дни русскую армию многих мужественных солдат и офицеров. Наступила осенняя распутица, дороги раскисли, подвоз провианта и вооружения, становился максимально затруднительным. В войсках ощущалась нехватка в элементарных продуктах питания и в теплой амуниции. Все эти обстоятельства вынудили царя Петра снять осаду крепости Азов до весны. Единственным и важным результатом всей военной операции можно считать взятие двух башен вдоль Дона. Их переименовали в Новосергиевскую охранную крепость, в них был размещен царский гарнизон в количестве 3000 тысяч солдат под командованием воеводы Ржевского. В течение нескольких дней в самом конце сентября, русская армия, скрытно снимаясь, по ночам со своих позиций стала отступать вглубь России к Валуйкам на зимние квартиры. Все обозы и пушки были отправлены на хранение в Черкасск, а донским казакам было велено оказывать самую посильную помощь Новосергеевской крепости в случае нападения на нее турок.