Читать книгу История Донского Казачества. История Донских Бунтов. Книга 2 онлайн

К 12 октября Булавин пришел в Старый Боровский городок, где был встречен хлебом, вином и медом и проведен в станичную избу к атаману и его старшинам. Там Булавин произнес перед собравшимися речь, обрисовав широкий план всего восстания, наметив с наступлением весны поход на Воронеж и Москву, когда сил для столь славного похода соберется достаточно. Во время горячих, застольных речей не случайно и не раз вспоминали Степана Разина, тем самым официально и публично подчеркивая общую связь двух народных движений с сорокалетней разницей. Тем более с восставшими был и некогда разинский сподвижник пожилой Иван Лоскут, который с досадой говорил, что Степан Тимофеевич «без ума своего, свою голову потерял», надеясь учесть при этом пережитый горький опыт и помочь восставшим в избегании и недопущении прошлых ошибок в великом будущим деле. Именно ненависть к представителям и хранителям крепостнического строя и к правительственному, карательному аппарату ярко выраженного феодального государства вылилось в убийство Ю. Долгорукова, сопровождавших его офицеров и в последующие казни казачьих старшин. Будучи не в силах понять основу социальной природы царской власти как таковой и отражая лишь патриархальные настроения преимущественно крестьянства, восставшие руководствовались в своих поступках обычным, даже примитивным моральным мерилом, а именно, «добрые люди» и «худые», «неправильные», «злые супостаты». Отсюда и холопско – царистская психология, а именно вера и надежда в доброго царя, которая загубила не одно к тому времени народное негодование против притеснителей. К сожалению, эту психологию не поможет перепрошить и живой, деятельный свидетель прежних пережитых им ошибок и великих неудач. Было ведь если помните уже и не раз:

Грешен тем, что в мире злобства был я добрый остолоп.

Грешен тем, что враг холопства, сам я малость был холоп.

Грешен тем, что драться думал за хорошего царя.

Нет царей хороших, дурень… Стенька, гибнешь ты зазря!

Собравшиеся бунтовать казаки еще не понимали или не хотели осознать того, что после взятия Азова при их непосредственной помощи, царским правительством уготовано новое для них государственное положение, а именно статус военных рабов и с их былой волей считаться никто не намерен, а их переформация из людей вольных в закабаленных служак лишь вопрос времени, пусть и по бюрократически растянутый, медлительный и тягучий. Да, бесспорно казаки являлись основной движущей силой всего булавинского восстания, но само казачество к тому времени было уже давно не единым социальным пластом. Среди них были, и богатые и бедные и это расслоение с годами только увеличивалось. Можно с уверенность сказать, что если домовитые казаки и участвовали в восстании, то только как душители и усмирители проявления воли угнетённых, при чем наравне, и ни в чем, не уступая, а особенно в жестокости правительственными войсками и царскими карательными отрядами. Вот они то и усвоили для себя уроки прошлых лет, когда домовитое казачество, убедившись в том, что движение «гулящей голытьбы» напрямую угрожает их шкурным интересам выдали Степана Разина палачам на растерзание.