Читать книгу Луковая шелуха онлайн

У Марты иногда такое бывало, что от одного вида вкусной, но жирной еды к горлу подкатывал комок. От своего доктора она это скрывала, боялась, что залечит до полусмерти. Какой бы хорошей актрисой Марта ни была, но Кустов уловил неладное.

– Что? – обеспокоенно проговорил он.

– Ничего, у меня до сих пор кабачковые оладьи не переварились.

– Ты должна сделать гастроскопию… если не хочешь у меня, сходи к Зыкову, он нормальный.

– Слушай, у вас это семейное, – отмахнулась Марта от слов Семена Леонидовича и принялась разбирать сумку, – Зинуша мне четыре дня про здоровье мозги канифолила, теперь ты… дай отдохнуть.

– Не хочешь о своем здоровье позаботиться, хоть на Гафера повлияй. Я обнаружил у него внушительную язву двенадцатиперстной, а он лечить ее не собирается.

Павел Петрович Столыпко, по прозвищу Гафер, был молодым частным детективом, у которого инициативы было больше, чем жизненного опыта, свою трудовую деятельность он начинал осветителем на съемочной площадке, откуда у него и сохранилось такое прозвище. С Мартой они познакомились пару лет назад на первом его серьезном деле, которое он едва не провалил.

– Когда он был у тебя? – поинтересовалась Марта.

– Позавчера. Я накатал ему назначений целый лист, а он даже не соизволил его взять, говорит, забыл. Разгильдяй.

– Потому что жрет всякую гадость, я ему говорила.

– Вот именно. Ты ему это говоришь каждый раз, когда мы садимся за стол. Прямо жалко парня, честное слово. Поэтому твои друзья со своими проблемами приходят ко мне, а не к тебе. Боятся тебе говорить.

– Да что ты? – язвительно спросила Марта. – И кто еще из МОИХ друзей обратился к тебе за помощью?

– Ну… м-м…

– Вот именно, – поставила она точку.

– Я думаю, у него проблемы на работе, – подул на угли угасающей темы Кустов.

– Он приходил один? Значит, с Зойкой поругался.

– А я все-таки думаю… – доктор не договорил, он заметил металлический отблеск в глазах любимой.

– На что спорим?

– Мне, в сущности, все равно… – сделал попытку избежать спора Семен Леонидович, но было слишком поздно.