Читать книгу Из бездны онлайн

Как я слышал, поместье С. крестьяне после всего разобрали по кирпичикам и местные еще долго давались диву страшным чудесам, обнаруженным в подвалах. Разумеется, крепостные С. были уверены, что приемная мамка сухорукого мальчика наслала на барина некое языческое проклятие – неспроста же на ее теле появились странные письмена. Крестьяне были уверены, что это – печать договора, заключенная с древними болотными силами, с которыми бедная женщина расплатилась собственным разумом, то есть самой что ни на есть душой. Здесь мы видим классический случай, как невольничий фольклор выдает желаемое за действительное: именно вера в некоего неподвластного дворянству защитника обездоленных лежит в основе данной истории, в которую одновременно заключены и предостережение для держащего кнут, и надежда для кнутом понукаемого. На самом же деле, полагаю, Струйского просто свела с ума обыкновенная падучая, которой, как выяснилось, тот страдал с самого детства. На фоне сильнейшего перевозбуждения, кое не чуждо даже самым черствым из сердец, заболевание обострилось и вылилось в такую вот по-настоящему макабрическую историю. Но Le Châtiment вновь ложится в основу этой, безусловно, занимательной фольк лорной единицы и падает в копилку представлений кротких о божественной справедливости.

29 июля 1833 года

Зря я надеялся на облегчение, которое обещали холодные воды Огайо. Чесотка не прошла, а и вовсе усилилась. По утрам я начал находить под ногтями целые корки перхоти и кожи; то же самое обнаруживал я и на простынях. Полагаю, дело все же не в паразитах, а в какой-то подхваченной мной кожной инфекции. Не удивлюсь, если моя доброта по отношению к дичку в Нью-Йорке вышла мне боком: кто знает, по каким нечистотам ползал этот enfant noir[4], царствие ему небесное. Пароходный врач уверил меня, что никогда с таким не сталкивался, хотя и намекнул, что, возможно, дело в моей sexual immoderateness[5], как тот выразился. Я, конечно, принял это как личное оскорбление, а выписанные мне ртутные капсулы не потрудился приобрести. Однако появляться на публике с разодранной в кровь головой я не решался, а потому при первой же возможности – пароход встал в каком-то захолустье – купил за баснословных четыре доллара целую коллекцию соломенных шляп. Если я переживу mon voyage – из них выйдет недурной сувенир. Чесалку я, как следует поразмыслив, выбросил за борт – пользы от нее немного, а вот вред спустя время стал очевиден: на сорочке то и дело выступали капельки крови в особенно расчесанных местах. Боже, помоги мне!